Академия Грейс

Сейчас я бы и сама хотела им быть, дабы немедленно провалиться сквозь землю и накрепко позабыть о чужих тайнах, в которые оказалась замешана по чистой случайности и против воли. Но, увы, демоном я не была, а потому пришлось брать себя в руки и думать, что же делать дальше.

— Ты не видел меня, я не видела и не слышала тебя, — скороговоркой выпалила я, пока Алек не успел опомниться, и, не дожидаясь ответа, бросилась наутек.

Вот так, с разбегу, вторгнуться в тайну подруги — это уметь надо! И ведь не отмахнешься теперь, не забудешь. Алек, конечно, замечательный и вообще лучший друг Дана и брат Лэн, но… за Радишу было тревожно. Не слишком-то он серьезен, а она… романтична, доверчива. Моих колючек у нее нет, и не уверена, что это хорошо. Но и вмешиваться в ее жизнь я права не имела. Она же нам с Лэн ни словечка про Алека не сказала, значит, не считает нужным, чтобы мы знали.

Выбравшись на свежий воздух, я глубоко вздохнула, успокаиваясь, оглянулась и, убедившись, что одна, сняла амулет. Спрятала его во внутренний карман куртки и замерла в нерешительности.

До назначенного отцом часа время еще оставалось, но идти в комнату не хотелось. А придется. Хотя бы для того, чтобы отдать Радише амулет. Сложно будет промолчать, но… Нельзя без спросу лезть в чужие дела. Нельзя, и точка. Даже если это дела подруги, за которую я переживаю.

Погода стояла солнечная и теплая. Шла я медленно, вдыхая горьковатый осенний воздух и стараясь ни о чем не думать. Голова гудела, и я боялась, что она вот-вот лопнет — от избытка вопросов, предположений, сомнений и подозрений. В какой-то момент действительно удалось отрешиться от мыслей и целиком сосредоточиться на шелесте опавшей листвы под ногами, шорохе ветвей, воробьиной перебранке возле неглубокой лужи… Я настолько расслабилась, что едва не подпрыгнула, когда на моем предплечье сомкнулись чьи-то пальцы.

Дальше тело действовало словно само по себе. Поворот, слабые, но болезненные чары-молнии, подсечка…

И вот у моих ног, красиво распластавшись в ворохе разноцветной листвы, лежит сам помощник ректора.

Вот же демоны…

— Опасная девушка, — простонал он, пытаясь подняться.

— А нечего подкрадываться, — смущенно буркнула я, и не думая помогать.

— Я не подкрадывался, — наконец-то встав на ноги, покачал головой Марк. — Я тебя звал. Не слышала?

Стало стыдно. Отрешилась от проблем, называется! А в итоге новые заработала.

— Прости, — вздохнула я, надеясь, что правая рука магистра Корревайн мстительностью не отличается.

— Пустяки, — отмахнулся Марк, вытащил из растрепавшейся косы ярко-алый кленовый лист и, повертев его в пальцах, выбросил. — Я хотел с тобой поговорить.

— Я спешу, — попыталась спасти себя я, предчувствуя, что разговор ничего хорошего не принесет.

— Ничего, надолго не задержу, — проигнорировал возражения Марк и, сцапав меня под локоток, потащил в противоположную от общежития сторону. Я ощутила, что нас накрыло пологом невидимости, и занервничала еще сильнее. — Скажи, это правда, что Иридайн — твой жених? — без обиняков вопросил он.

— Правда, — нахмурилась я. — И что с того?

— Ты не выглядишь счастливой невестой, — заявил Марк.

И надо было бы промолчать, но отчего-то не вышло. Словно кто за язык дернул!

— Это брак по договору, — выпалила я. — Счастье там не предусмотрено.

Сказала — и сама себе удивилась. С чего бы мне с ним откровенничать?! Но сделанного не воротишь, сказанного — тем паче. Я дернулась, освобождая руку, и остановилась. Марк тоже встал, внимательно разглядывая меня, словно впервые видя. Я даже поежилась от такого пристального внимания, но взгляда не отвела.

— Что тебе надо? — спросила, не выдержав. — К чему этот интерес?

— Я могу помочь, — пожал он плечами.

— В чем? — не поняла я.

— Расторгнуть помолвку.

— Это невозможно, — мотнула я головой. — Без согласия Дана…

— Нет ничего невозможного, — перебил Марк. — Стоит только захотеть.

— Зачем тебе это? — подозрительно прищурилась я.

— Не веришь в то, что люди способны на добрые дела?

Я лишь усмехнулась. Да, мне еще и восемнадцати нет, но это не значит, что я настолько наивна.

— Хорошо, — поколебавшись, кивнул Марк. — Я был в такой же ситуации. И знаю, каково это — быть лишенным права выбора, зависеть от решения других. Понимать, что счастливым тебе никогда не стать. Не самые приятные ощущения, не правда ли?

Я промолчала. Не самые — слишком слабо сказано. Осознание, что всю жизнь предстоит провести с человеком, который тебя не любит и вряд ли полюбит, убивало. Выедало изнутри, отравляло, мешало дышать… Я судорожно вздохнула и с удивлением поняла, что плачу. Торопливо провела по щекам ладонями и упрямо закусила губу.

— Вижу, тебе это знакомо, — сочувственно улыбнулся Марк. — Ты нравишься мне, Грейс. Я смог помочь себе. Смогу помочь и тебе. Если ты того захочешь. Если решишь, что достойна большего, чем следовать выбранным за тебя путем.

— Я… не знаю, — прошептала я, чувствуя, как запертая в душе боль вновь рвется наружу.