Академия и Земля (сборник)

Теперь Терминусом правила она, Харла Бранно, могущественнейшая из лидеров Академии со времен кончины Мула, всего лишь пятая женщина, занимавшая этот высокий пост. И сегодня в ее жизни был единственный день, когда она могла полностью использовать свою власть и могущество.

Она вступила в схватку, чтобы доказать упрямой оппозиции, что права она, а не они, мечтавшие достичь престижа в Центре Галактики, стремящиеся к ауре имперского владычества, и выиграла бой!

Как долго ей приходилось сдерживать себя! «Еще рано», – то и дело твердила она, Поспешишь – людей насмешишь, нельзя торопиться выступать против Центра. Но явился Селдон и подтвердил справедливость ее собственных слов.

Это, хотя бы на время, сделало ее в глазах Академии такой же мудрой и прозорливой, как сам Селдон. Она знала – этого часа, что бы ни случилось потом, никто никогда не забудет.

Но надо же было, чтобы в такой, лучший из дней ее жизни, этот сосунок, этот выскочка осмелился бросить ей вызов!

Вызов – ладно, но он осмелился быть прав!

Он был прав – опаснее быть не могло. Именно поэтому он мог погубить Академию.

Теперь он восседал перед ней.

– Ну разве вы не могли, – начала она укоризненно! – прийти ко мне лично? Неужели так необходимо было устраивать истерику в зале Заседаний, желая выставить меня в дурацком свете? Что вы наделали – вы, беспечный, сумасшедший мальчишка?

6

Тревайз понял, что вот-вот вспылит, но сдержался и промолчал. Неловко грубить женщине почти вдвое старше себя – в следующий день рождения Мэру исполнялось шестьдесят три.

Кроме того, Тревайз отлично знал, сколь опытна она в ведении политических дебатов и прекрасно понимает, что стоит вывести противника из равновесия в самом начале сражения – и он уже у нее в кармане. Но для пущей эффективности подобной тактики необходима была аудитория, в глазах которой противник был бы унижен. Аудитории не было. Он и она.

Так что он оставил без внимания сказанное ею и принялся как можно более бесстрастно ее разглядывать. Пожилая дама, одетая во что-то на редкость бесполое – такая одежда была теперь весьма популярна в Академии, но и этот наряд Мэру был совершенно не к лицу. Она, руководитель галактического масштаба (если тут уместно само понятие «руководитель», может ли быть руководитель у Галактики?), была самой обычной старухой – на самом деле ее легко было принять за старика, если бы ее седые волосы не были гладко зачесаны назад – мужчины предпочитали более фривольные прически.

Тревайз весело улыбнулся. Как бы престарелый оппонент ни старался заставить эпитет «мальчишка» звучать оскорбительно, адресат оскорбления располагал явными преимуществами в виде молодости и красоты и ни на минуту не забывал об этом.

– Что правда, то правда, – сказал он. – Мне тридцать два, и в каком-то смысле я мальчишка. А еще я Советник, то есть человек не от мира сего, по определению. Первое – неизбежность, а по поводу второго я искренне сожалею.

– Да вы понимаете, что натворили? Прекратите упражняться в остроумии. Садитесь. Будьте любезны сосредоточиться и отвечайте на мои вопросы серьезно.

– Я понимаю, что натворил. Я сказал правду, сказал то, что думаю.

– И в такой день вы надеялись попасть в цель? В тот самый день, когда престиж мой настолько высок, что я смогла запросто вышвырнуть вас из зала Заседаний, и даже никто не пикнул?

– Пикнут еще, успеется. Образумятся, начнут дышать ровнее и пикнут. Будет протест. Может быть, он уже зреет сейчас. Уверяю вас, ко мне еще сильнее прислушаются после ваших драконовских издевательств надо мной.

– Никто к вам не прислушается. Если мне покажется, что вы будете продолжать заниматься тем, чем занимались, в моих глазах и глазах всех вы по-прежнему останетесь изменником.

– Тогда я должен буду предстать перед судом. А в суде праздник будет на моей улице.

– Не рассчитывайте на это. Чрезвычайные полномочия Мэра безграничны, хотя прибегают к ним редко.

– На каком же основании вы прибегнете к использованию чрезвычайных полномочий?

– Найду основание. Придумаю, изобрету. Не волнуйтесь, у меня достанет воображения, чтобы рискнуть. Не заводите меня, молодой человек. Либо мы сейчас здесь придем к согласию, либо вы никогда больше не будете разгуливать на свободе. Остаток своей жизни вы проведете за решеткой. Это я вам гарантирую.

Они не сводили глаз друг с друга. Серо-стальные глаза Бранно, казалось, видели собеседника насквозь. А взгляд светло-карих глаз Тревайза был язвителен и саркастичен.

– Какого рода согласие вы предлагаете, Мэр?

– Ага, Вам любопытно. Так-то лучше. Следовательно, вместо перепалки займемся разговором. Итак, ваше мнение.

– Вам оно прекрасно известно. Я так понимаю, что вместе с Советником Компором вы уже успели основательно покопаться в моем грязном белье.

– Я хочу все услышать из ваших уст – в свете только что разрешившегося кризиса Селдона.