Академия и Земля (сборник)

Стоило только мелькнуть этой мысли, стоило только проявить волю, и картина тут же переменилась. Светящийся полумесяц приблизился к границам зрения и исчез. Каюту наполнила темнота, непроницаемый мрак беззвездного пространства.

Пелорат прокашлялся.

– А нельзя ли вернуть назад Терминус, дружочек? А то у меня, знаешь ли, такое чувство, будто я ослеп.

Он был напуган не на шутку.

– Нет, ты не ослеп. Смотри!

Посреди каюты возникла зыбкая, неровная светящаяся лента. Она становилась все шире и ярче, свечение наполняло каюту целиком…

«Сожмись!»

Короткий приказ – и Галактика сразу уменьшилась, будто на нее посмотрели с противоположного конца телескопа, и вместо увеличения прибавляли и прибавляли уменьшение. Яркость свечения в разных участках Галактики была разной.

Не изменяясь в размерах, Галактика засветилась ярче. Из-за того, что звездная система, где находился Терминус, располагалась выше плоскости Галактики, она не была видна целиком, от края до края. Она представляла собой сидню сжатую двойную спираль с извилистыми прорехами темных туманностей, пересекавшими ярко светящийся виток, находящийся ближе к Терминусу. Ядро Галактики выглядели тусклым плотным комком, не слишком впечатляюще.

Пелорат взволнованно прошептал:

– Ты прав… Так я ее некогда не видел. Даже не думал, что в ней так много всего…

– Иначе и быть не могло! Ты же не мог увидеть вторую половину неба, когда между тобой и ней был Терминус и слой атмосферы. А уж ядра Галактики с Терминуса и вовсе не видно.

– Как жаль, что мы видим ее только в прямой проекции!

– Почему жаль? Компьютер может показать нам ее в любой проекции. Стоит мне только этого пожелать, даже не нужно произносить своего желания вслух…

«Смени координаты!»

Не слишком четкое указание, но картина Галактики начала медленно, постепенно изменяться – компьютер был послушен разуму и воле Тревайза.

Галактика поворачивалась, раскручивалась, как гигантская улитка, извилистые полосы черноты чередовались с узлами и нитями различной степени яркости. Центральный участок по-прежнему был виден нечетко.

Пелорат спросил:

– Но… как компьютер может видеть Галактику отсюда так, будто мы находимся совсем в другом месте, которое, насколько я могу судить, не меньше чем в пятидесяти парсеках от нас? Прости меня, пожалуйста, дружочек, – добавил он извиняющимся шепотом, – что я тебя про это спрашиваю. Ведь я ничего в этом не понимаю.

Тревайз ответил:

– Не переживай и не извиняйся. Я об этом компьютере знаю ненамного больше тебя. Но даже гораздо менее сложный, маленький компьютер способен менять проекцию и показывать Галактику в разных ракурсах, начиная с изображения, помогающего нам ощутить ее реальное положение, то есть соответствующее реальному положению компьютера и корабля в пространстве. Конечно, когда такой компьютер дает изображение, он использует только начальный объем информации; и когда даешь увеличение, видишь крупные участки затемнения, всякие провалы, но в данном случае…

– Да?

– В данном случае изображение просто потрясающее! Видимо, наш компьютер владеет полной картой Галактики и способен показывать ее в любой проекции с одинаковой легкостью без потерь в изображении.

– Полная карта Галактики – но что это значит, дружочек?

– Координаты каждой звезды в пространстве – все это в памяти компьютера.

– Каждой звезды?

Похоже, Пелорат был просто-таки сражен этим заявлением Тревайза.

– Ну, может быть, не всех трехсот миллиардов. Но наверняка он имеет сведения обо всех звездах, освещающих населенные миры, обо всех звездах спектрального класса К и ярче. А это означает как минимум семьдесят пять миллиардов.

– Он знает каждую звезду, освещающую населенные миры?

– Боюсь ошибиться. Может, и не каждую. Но послушай: уже во времена Гэри Селдона было известно двадцать пять миллионов обитаемых миров – звучит внушительно, но это значит – одна звезда из каждых двенадцати тысяч. Прошло пять веков после кончины Селдона, и распад Империи не препятствовал дальнейшей колонизации Галактики. Мне лично кажется, что ей даже способствовал. До сих пор в Галактике есть куда податься – масса пригодных для обитания планет, где-то около тридцати миллионов. Так что очень может быть, что даже в Академии учтены не все новозаселенные миры.

– Ну а древние? Те, что заселены давно? Эти-то, наверное, должны быть учтены все без исключения?

– Думаю, да. Гарантировать, конечно, не могу, но сильно удивлюсь, если окажется, что в памяти компьютера отсутствует хоть одна из давно населенных систем. А теперь… давай-ка я попробую показать тебе еще кое-что, если, конечно, слажу с компьютером.

Руки Тревайза немного напряглись, ему показалось, что они глубже погрузились в крышку стола. Наверное, вовсе и не надо было напрягать мышцы, достаточно было просто более четко и определенно сформулировать указание.

«Терминус» – была его мысль. В ответ на нее на самом краю спирали зажглась красноватая точка.

– Это наше солнце, – объяснил он, сам удивленный до предела. – Звезда, вокруг которой обращается Терминус.

– Ах! – восхищенно выдохнул Пелорат.