Академия и Земля (сборник)

Она быстро, почти бегом бросилась во тьму. Тревайз поглядел ей вслед, затем вместе со всеми вошел в тускло освещенный дом.

– Можешь определить, лжет Хироко или нет, говоря о Земле? – спросил он Блисс.

– Не думаю, чтобы она лгала, – покачала та головой. – Она находится в огромном напряжении. Хотя такого я не чувствовала в ней до окончания концерта. А ведь оно существовало еще до того, как ты спросил ее о звездах.

– Из-за того, что отдала свою флейту?

– Возможно. Точно не могу сказать. – Она повернулась к Фаллом. – Теперь, Фаллом, я хочу, чтобы ты шла в свою комнату. Когда подготовишься ко сну, сходи в пристройку, вымой руки, лицо и зубы.

– Я предпочла бы поиграть на флейте, Блисс.

– Тогда недолго, и очень тихо. Поняла, Фаллом? И ты должна перестать играть, как только я скажу тебе.

– Да, Блисс.

Теперь взрослые остались одни; Блисс села на стул, а мужчины расселись на своих койках.

– Есть ли какой-то смысл еще задерживаться на этой планете? – спросила Блисс.

Тревайз пожал плечами:

– Мы не спрашивали о том, как связана Земля с древнейшими музыкальными инструментами. Может, тут что-то и есть. Возможно, полезно дождаться возвращения рыболовецкой флотилии. Рыбаки могут знать что-нибудь, чего не знают домоседы.

– Крайне маловероятно, на мой взгляд, – возразила Блисс. – Ты уверен, что не темные глаза Хироко удерживают тебя здесь?

– Я не понимаю, Блисс, – нетерпеливо сказал Тревайз, – какое тебе дело до моей личной жизни? Почему ты присваиваешь себе право морального суда надо мной?

– Я вовсе не озабочена твоей моралью. Но это влияет на нашу экспедицию. Ты хочешь найти Землю, чтобы наконец решить, был ли ты прав, выбирая Галаксию, а не миры изолятов. Я хочу, чтобы ты поскорее пришел к такому решению. Ты говоришь, что для этого необходимо посетить Землю, и ты вроде бы уверен, что Земля вращается вокруг той яркой звезды, Тогда отправимся туда. Я согласна, было бы неплохо заполучить какие-нибудь сведения о ней, прежде чем мы полетим туда, но мне ясно, что таких сведений здесь не добыть. И я больше не желаю оставаться здесь только из-за того, что тебе нравится Хироко.

– Может, мы и улетим, – сказал Тревайз. – Дай мне подумать об этом, но Хироко тут совершенно ни при чем, уверяю тебя.

– Я чувствую, – сказал Пелорат, – что мы должны лететь к Земле хотя бы только для того, чтобы посмотреть, радиоактивна она или нет. Не вижу смысла оставаться здесь.

– А ты уверен, что не прекрасные глаза Блисс тянут тебя отсюда? – съязвил Тревайз, но совладал с собой и извинился: – Беру свои слова обратно, Джен, Я опять повел себя по-детски. Все-таки Альфа – очаровательная планета, даже помимо Хироко, и я вам честно скажу: при иных обстоятельствах я непременно задержался бы здесь. Не кажется ли тебе, Блисс, что Альфа нарушает стройность твоей теории об изолятах?

– Каким образом? – спросила Блисс.

– Ты утверждала, что любая по-настоящему обособленная планета становится опасной и враждебной.

– Даже Компореллон не избежал этого, – спокойно проговорила Блисс, – который стоит всего поодаль от основного русла Галактической активности, несмотря на то что теоретически является ассоциированным членом Федерации Академии.

– Но не Альфа. Эта планета живет в полной изоляции, но можешь ли ты пожаловаться на их дружелюбие и гостеприимство? Они кормят нас, одевают, дают нам кров, устраивают в нашу честь праздники, просят нас остаться. К чему здесь можно придраться?

– Ни к чему, ты прав. Хироко даже подарила тебе свое тело.

– Блисс, какое тебе до этого дело? – рассердился Тревайз. – Она не подарила мне свое тело. Мы подарили друг другу наши тела. Это было исключительно взаимно и исключительно приятно. Не станешь же ты утверждать, что мучаешься сомнениями, решая, дать ли кому-то свое тело, когда сама хочешь этого?

– Прошу тебя, Блисс, – вмешался Пелорат, – Голан совершенно прав. Не стоит обсуждать его личные дела.

– До тех пор пока они не касаются нас всех, – упрямо проговорила Блисс.

– Это никак не касается наших поисков. Мы улетим, уверяю вас. Скорее всего, дальнейшие поиски сведений продлятся недолго.

– Все же я не доверяю изолятам, даже когда они приходят с дарами.

– Сделать вывод, – всплеснул руками Тревайз, – а потом перетасовать доказательства. Как это похоже на…

– Не говори так! – в ярости воскликнула Блисс. – Я не женщина, я – Гея. Это Гея, а не я так упряма.

– Нет причин… – начал Тревайз, и в этот миг что-то зашуршало за дверью.

Тревайз замер.

– Что это? – прошептал он.

Блисс передернула плечами.

– Открой полог и посмотри. Ты утверждал, что это добрая планета, где нет никаких опасностей.

Тревайз все же помедлил, пока не услышал нежный голос Хироко из-за двери:

– О господи! Это я!

Это был голос Хироко. Тревайз отдернул полог. Хироко быстро вошла в дом. Ее щеки блестели от слез.

– Задерни полог… – всхлипнула она.

– Что случилось? – спросила Блисс.

Хироко буквально вцепилась в Тревайза.

– Я не могу! Я пыталась, но не вынесла этого! Уходи, и вы все тоже уходите. Пожалуйста, увозите скорее ребенка. Забирайте ваш корабль – и прочь, прочь от Альфы, пока не поздно.

– Но почему? – спросил Тревайз.