Академия искусств (СИ)

В подвал вошел широкоплечий парень с маленьким туповатым лицом и близко посаженными глазками. Черные, немного засаленные волосы были подстрижены очень коротко под горшок. Вылитый тролль из пещеры. От него только не разило запахом, присущим всем этим существам, а так сходство было на лицо. Кто он такой ни Пенни, ни Талон не знали, но лица Питера и Катерин давали понять, что они-то прекрасно осведомлены о личности похитителя. Не сказав пленникам ни слова, парень подошел к небольшому вентилятору и включил его на всю мощь. Толку было мало. Вентилятор просто гнал по подвалу тугой и жаркий воздух, что только ухудшало и без того ужасное положение похищенных. Здесь можно было запросто задохнуться.

— Что тебе нужно от нас? — спросила Пенни. Внешность парня очень ее пугала. Он голыми руками мог свернуть им всем шеи, как маленьким цыпляткам, в этом она не сомневалась. Парень молчал и, откинувшись к стене, которая, наверно, впитала в себя весь горячий воздух, тупо уставился куда-то в верхний угол пустыми глазами.

— Слышь, уродец, лучше отпусти нас по хорошему, — рыкнул Талон и в подтверждение своих слов сильно дернулся на стуле. Результата ноль. Парень полностью игнорировал их попытки вывести его на разговор. Катерин и Питер все еще сидели молча.

— Зачем ты хочешь убить нас? В чем мотив?

— Угумук, — неясно пожал плечами парень, чуть махнув рукой, будто пытаясь отвязаться от них, как от назойливых мушек.

— Развяжи, мелкий урод! — больше всего на свете Пенни хотела, чтобы Талон замолчал. Она всегда этого хотела, но сейчас сильнее обычного. Он ведь только разжигает в тролле злость, что может вылиться в крупные неприятности.

— Замолчи, прошу тебя, замолчи! — негромко начала просить Катерин, в ужасе кидая взгляды то на Талона, то на этого здорового парня, наблюдающего за ними, боясь, что киллер вдруг возьмет и попросту прострелит этому крикливому парнишке голову. Интересно, похититель знает о родственных связях Катерин и «Роджера»? Или он знает его настоящие имя? Лучше, чтобы не знал, так будет безопаснее и Талону, и Катерин. Сестра еще несколько раз пыталась заглушить его, но тщетно. Ничего не получалось. Талон продолжал сыпать бесполезными угрозами и пытался освободиться, а Пенни старалась одновременно и угасить пыл Талона, и расспросить загадочного парня. Подвал снова наполнялся шумом. Сыпали вопросами и угрозами только Пенни и Талон, а Катерин и Питер хранили молчание. В особенности Питер. Его хмурое лицо приобрело бледно серый оттенок и он не сводил взгляда зеленых глаз с темного угла, докуда не доходил тусклый свет огня. За все время, что они тут находились, он не проронил ни слова. Пенни не знала хорошо это или плохо, но меньше всего ей сейчас хотелось, чтобы кто-то еще кроме Талона мог пытаться вывести парня из себя. Это точно ничем хорошим бы не закончилось.

— Ради всего святого, молчи, — шепотом сказала Пенни, обращаясь к Талону, даже пытаясь толкнуть его связанными руками. — Ты делаешь только хуже.

— Черта с два! Пусть сначала попробует меня заткнуть! Он нас всех здесь хочет поубивать, а я должен молча сидеть?..

— Да! Закрой нахрен свой рот! — неожиданно взревел Питер. На серых щеках проступил легкий румянец, а в глазах бушевало пламя злости и испуга. — Если не хочешь, чтобы нас всех из-за тебя перестреляли, то заткнись! — Талон действительно ненадолго умерил свой пыл, но через секунду он был готов броситься в словесную атаку на Питера. — Ради нее хотя бы закройся, — уже более тихо добавил Питер.

Он ни кивал, не называл имя, видимо, боясь указать на слабое место Талона, но здоровяк не обращал на них внимания. Ему было словно все равно, что тут происходит и будет происходить. Финал он знал заранее. Он молча наблюдал за ними, словно за мышами в их последние минуты. Перед тем как на них начнут испытывать смертельные препараты. Как забавно наблюдать за беспомощными грызунами, когда и ты и они понимают, что скоро их придется лишить жизни. Как забавно видеть их метания по клетке, в надежде выбраться из ловушки, слушать жалкий писк, взывающий о помощи. Этот парень сейчас испытывал то же удовольствие, от чего становилось невероятно жутко.

Сразу после неожиданной вспышки ярости Питера, Талон замолчал. Он правда вел себя как эгоист. В любую минуту парню могло надоесть выслушивать его пустые угрозы, и он с легкостью мог избавиться сначала от него, а потом и от Катерин. А может и в другой последовательности. Подвал мгновенно погрузился в тяжелое молчание. Мышки смирились с неизбежной судьбой и, опустив смертные головы, забились в угол клетки.