Академия Изгнания (СИ)

Однако мое сердце забилось как сумасшедшее, будто назвали мое имя. Я видела, как чуть дернулась улыбка Вивьен, когда она посмотрела на своего напарника и заметила рядом меня. Наши взгляды встретились всего на мгновение, за которое я не успела прочитать ни одной эмоции на лице Виви. Она быстро отвернулась, сделав вид, что не увидела меня или не узнала.

Обида острым шипом пронзила сердце, но я забыла о ней тотчас, когда Фрай шагнул к сцене.

— Помочь? — обеспокоенно стиснула его пальцы, еще не успевшие выскользнуть из моих.

Фрай по — доброму улыбнулся, уверенно качнул головой и один продолжил путь к Виви, чтобы завершить связывание пары.

Профессор Фармон подал Фраю его артефакт, короткую ленту и стилет. Последним темерат коротко полоснул по ладони и сжал в ней ленту, которую потом преподаватель передал Виви. Она без особого восторга обернула ею фарфоровое запястье, а Фрай надел свой артефакт. Они оба вытянули руки друг к другу, почти соприкасаясь кончиками дрожащих пальцев, а ректор в очередной раз прочитал связующее заклинание. Лента вспыхнула на запястье Вивьен и рассыпалась пеплом, а камень в артефакте Фрая отозвался охровой вспышкой.

Короткий ритуал, который раньше воспринимала лишь как часть торжества, сейчас вызывал отвращение. Весь этот спектакль только для того, чтобы охотник мог подавлять заклинания своего темерата, призывать его и накладывать чары, которые бы не сработали, не будь этой злосчастной связи. Очередной контроль над теми, кто и так лишен всякой свободы.

Следующее имя из уст отца зазвенело раньше, чем Виви и Фрай успели сойти с освещенной опушки сцены. Им полагалось занять места по бокам от возвышения, рядом с другими распределенными. Однако они едва ли успели спуститься с лестницы…

Фрай вдруг пошатнулся, а мне показалось, что парень просто оступился. Но, когда темерат камнем полетел к полу, сердце ухнуло к низу живота. Виви вскрикнула и, подхватив воздушные юбки, отскочила в сторону, даже не попытавшись удержать напарника.

Фрай, глухо застонав, растянулся прямо у подножия лестницы и скорчился от боли. То ли из-за падения, то ли снова подействовало подмешанное в напиток зелье…

Я с ужасом глядела, как несколько стражей-охотников поднимают Фрая с пола и первым делом проверяют камень в его артефакте. От такой бесчеловечности внутри меня заскрежетала злоба. Я не видела вокруг Фрая Тьмы, но отчетливо ощущала свою.

Кто-то постарался на славу. Все-таки, если бы Фраю повезло чуть больше, и он рухнул несколькими минутами раньше, ему бы вполне удалось избежать распределения.

Я уже не сомневалась, что цель у злоумышленника была именно такой. Или, лучше сказать, доброжелателя? В любом случае, это точно было сделано не ради шутки, а с конкретной целью, которую почти удалось поймать за хвост…

Пока стражи левитировали Фрая к выходу, чтобы доставить в лазарет, ректор продолжал церемонию, хотя тихие голоса взбудораженных студентов еще долго шелестели на фоне.

Однако даже когда они стихли, я успокоиться не могла. Все думала о Фрае, Виви и всем этом кошмаре… Внутри клокотала ярость и обида, а эгоистичное желание сбежать не утихало и оглушительно било по вискам.

Связанные пары — просто случайность, в которой нет ни капли судьбы или предназначения. Если откажусь от ритуала, на моем месте просто окажется другой темерат. Это ничего не изменит. Разве что отец выставит за двери Академии, как и обещал.

Я сильно прикусила губу и крепко сжала ладони в кулак. Не могу я сейчас покинуть Академию. Это единственное место, где есть хотя бы призрачная возможность найти ответы и выжить.

Да и что со мной будет за стенами учебного заведения? Куда я пойду? Не имеют темераты столько свободы. Едва люди замечают в ком-то перемены, наложенные меткой Тьмы, сразу же вызывают охотников. А дальше разговор короткий и по весьма предсказуемому сценарию.

Инфектов истребляют. Темератов везут в Академию. Для оскверненных это единственное место, где есть шанс на надежду и хоть какая-то иллюзия нормальной жизни, а не глухая, навязанная страхом изоляция.

О тех, кто отказался поступать в Академию к темератам, не слышала. Знаю лишь, что их запугивают заключением. Ведь рано или поздно темерат обратится в инфекта, и проще, чтобы монстр родился в ловушке. Обычно оскверненных не радуют такие перспективы, и их истерика быстро кончается. Однако не сомневаюсь в отце: если он меня и исключит из числа студентов, то, не раздумывая, запрет в изоляторе и оставит дожидаться неминуемого обращения в чудовище.

Мысли копошились в голове мерзкими тараканами, а их тонкие лапки щекотали нервы. Я мелко дрожала, на коже выступил липкий пот. Я увязла в метаниях, в которых раз за разом билась в одни и те же тупики, застряла в тягучем болоте эмоций и даже забыла надеяться, чтобы мое имя сегодня осталось не озвученным.

А потому, когда оно донеслось до меня, будто через туман или толщу воды, даже не вздрогнула. Лишь моргнула, прогоняя слепоту из взгляда, и во все глаза уставилась на охотника, что уже стоял на сцене, дожидаясь меня.

— Аста Навье! — вновь нетерпеливо прогремел отец.