Академия Изгнания

От неприятных догадок в горле пересохло. Я мотнула головой, отгоняя дурные мысли, и потянулась за бокалом. В нос сразу же ударил приятный сладкий аромат вишни. Знакомый запах успокаивал нервы и просился коснуться губ.

Но вместо того чтобы глотнуть напиток, я задумчиво покрутила прохладную ножку бокала меж пальцев. Обычно напитки в них подают лишь на большие праздники, и чаще всего эту изящную посуду можно увидеть на торжественных вечерах. Так разве сегодня какой-то праздник?

Я подняла бокал так, чтобы он был на уровне моих глаз. Снова прокатила тонкую ножку по фалангам и замерла. Бокал дрогнул в моей руке, бордовая жидкость колыхнулась в прозрачном сосуде.

Из отражения в стекле на меня смотрели безупречно черные глаза.

Бокал вздрогнул в последний раз и полетел на пол. Под моими ступнями тут же растеклась красная лужа, из которой рифами торчали прозрачные осколки.

Я слепо смотрела, как под ногами плывет бордовая кромка. Смотрела, но видела лишь Тьму, на мгновение отразившуюся приговором в моих глазах.

Я всегда считала себя сдержанной и воспитанной, однако не смогла сдержать резких слов в адрес служанки, когда та прибежала на звон стекла. Хотя, казалось бы, горничная не виновата в моих страхах и страданиях, но я сполна оторвалась на несчастной женщине.

– Где мои вещи? – строго пригвоздила я. – Форма? Кулон?

Дрожащие пальцы коснулись ложбинки, где обычно покоился серебристый наконечник. Сейчас амулета на мне не было.

– Простите, госпожа, – пролепетала бедняжка, – но я не знаю.

– Позови того, кто знает! – Паника смешалась с гневом и долбила по вискам.

Мне срочно нужно с кем-то поговорить! С кем-то, кто пояснит, что происходит! Я ведь не могла… не успела бы впустить в себя Тьму. Да и какого демона произошло?

Я слышала немало историй, как люди обращались в темератов. Они оказывались жертвой пропущенного темного заклятия инфекта или получали от обращенных серьезные, порой почти несовместимые с жизнью ранения, через которые и проникала зараза.

Никакой чистой Тьмы никогда и в помине не было! Это невозможно!

Мне привиделось. Или это было что-то другое, неспособное обратить меня в…

Нет. Даже думать об этом не могу.

– Чего ждешь? – рявкнула я, вскакивая с кровати. Слабость будто рукой сняло. На ее место пришла ярость, бурлящая в венах. Она стала моей энергией. – Неси сюда мои вещи!

Бросив уборку, служанка мигом вылетела за дверь палаты и даже не глянула в мою сторону. Я же неуверенными, неловкими от долгого бездействия шагами двинулась в сторону окна.

Зеркала в палате не было, и неприятные догадки точили изнутри. Поэтому я поплелась к окну, надеясь в стекле все же разглядеть свое отражение. И искренне хотелось верить – из него на меня посмотрят нормальные, человеческие глаза. Но даже в мутном стекле увидела отпечаток ночи, коснувшийся моей души. Черный туман расползся от уголка до уголка глаз, затопил голубизну радужки.

Душа заметалась в истерике внутри грудной клетки, забилась раненой птицей. Я до скрежета сжала зубы, под скулами заходили желваки, а глаза защипало от слез, что просились наружу. Уронила голову, поникнув. Ударила кулаком о подоконник и тут же зашипела от боли, что вдруг прошила ладонь.

Отскочила от окна и уставилась на него испуганными, изумленными глазами. Я и забыла о рунах, покрывающих раму и подоконник. Прижала раненую руку к груди и аккуратно наклонилась над магическими знаками, изучая.

Защитные заклинания змейками тянулись друг за другом, ползли по периметру окна, а я отшатнулась. Почти такую же магию я использовала в тот вечер, пытаясь спрятаться от подступающей Тьмы. Только заклинание не сработало, даже усиленное кровью. Зато это…

Не успела додумать неприятную мысль. Дверь в палату распахнулась, и в комнату вошла женщина, которую я уже видела сегодня. Она была одной из тех, кто приходил с допросом.

– Добрый вечер, госпожа Навье, – кивнула она, и несколько серебристых от седины прядок упали на плечи, спрятанные под черной преподавательской мантией.

Я вежливо склонила голову и ощутила, как снова слабею. Ухватилась за изголовье кровати и крепко вцепилась в него дрожащими пальцами.

– Меня зовут Лея Шерали. Я преподаватель по самопознанию.

Я нервно фыркнула вместо какой-нибудь светской фразы. Знаю, что нарушила этикет, но думать о манерах не было ни желания, ни сил.

– Где мои вещи? – не слишком дружелюбно бросила я, а потом, опомнившись, добавила: – Госпожа Шерали.

Женщина окинула меня снисходительным, немного жалостливым взглядом, от которого мне стало только хуже. Я не ощутила поддержки, а лишь острее почувствовала обреченность.

– Все вещи на хранении. Здесь, в лекарском крыле.

Преподавательница шагнула вглубь комнаты, и тени под ее ногами разбежались, будто от солнечных лучей. Госпожа Шерали коротко улыбнулась и кивнула на стул, стоящий возле меня.

– Аста, присядьте. – Когда она оказалась под светящимся шаром, зависшим у потолка в центре комнаты, морщинки на ее лице словно разгладились, а черты лица смягчились. – Вам нужно набраться сил.