Академия Изгнания

Может, тут и не будет ничего важного, но хочу во всем убедиться сама, чтобы потом не терзало чувство, будто что-то упустила. Ведь для Совета – это просто поиск запрещенных артефактов, а для меня – последний шанс спастись.

Вскоре из темноты выступила высокая дверь из дорогого дерева, которая в побитом и заброшенном подвале выглядела крайне неестественно, будто оказалась здесь случайно. Но Эйлин уверенно подтвердила – нам туда. Мы обе ускорились, но когда до цели осталось не больше тридцати шагов, красивая иллюзия растворилась туманом, а под ней оказалась совершенно иная картинка…

Путь нам преградила тяжелая металлическая дверь. Эйлин, едва завидев ее, тут же остановилась.

– Здесь не было этой двери, – настороженно произнесла темерата.

– Была, – уверенно поправила я и подняла руку с кольцом-артефактом. – Просто раньше на тебя действовали иллюзии, а сейчас…

– Нейтрализатор их рассеивает, – хмыкнула Эйлин, тоже вспомнив занятия у профессора Фармона. – Умно!

– Как думаешь, мы пройдем внутрь?

– Не знаю, – задумчиво протянула подруга. – Меня здесь не было уже пару дней. Но обычно тут никогда не заперто.

– У тебя было какое-то расписание?

– Не совсем, – неоднозначно ответила Эйлин.

Я поняла, что она хочет мне о чем-то рассказать, и поманила к себе сияющий шар. Тусклый свет скользнул по нашим лицам, бликом отразился в маслянистых черных глазах. Эйлин коротко нахмурилась, оживляя в памяти недавние события, и поделилась:

– На факультатив меня пригласили сразу после начала учебы, через письмо, – продолжала темерата. – Вступительным испытанием был «Ликвидум», уже говорила тебе. Его в нашей комнате сама пыталась приготовить несколько дней.

Действительно припоминала, как подруга сетовала на сложное задание. Кажется, она еще рассказывала, как относила готовое зелье в подвал, где позже и проводились занятия по зельеварению.

– Потом после бала мне подкинули кольцо и пригласили на первые занятия. Видимо, я прошла отбор.

Я понятливо кивнула и мысленно отметила очевидную связь между кольцом и факультативом. Больше не сомневалась – Эйлин использовали. И, кажется, знаю, для чего.

– Со мной постоянно общались письмами. Домашние задания, расписания следующих занятий, даже какие-то рецепты – все приходило записками, как и другим студентам с факультатива.

– Вас туда много ходит?

Эйлин задумчиво постучала пальцем по подбородку и ответила:

– Около десяти.

– Вы общались вне кружка? – уточнила я и внимательно вгляделась в лицо подруги.

– Нет, мы видимся только здесь, на занятиях, – призналась Эйлин и только потом задумалась над смыслом сказанного.

Ее лицо вытянулось, глаза расширись, а брови выгнулись, выдавая удивление.

– Хочешь сказать, они тоже были иллюзией?

Я думала о том же, но до конца уверена не была. Потому только качнула головой и развела руками – сама хотела бы знать ответ на этот вопрос.

– Ладно, – выдохнула я, а затем поинтересовалась: – Что за задания вам давали?

Эйлин щелкнула языком, чем дала понять – это для нее больная тема.

– Мы обычно тянули жребий, который определял, кому какое зелье нужно сварить. Мне постоянно доставалось любовное… Тошнит уже от него, вот честно! – возмутилась подруга, а я ощутила, как краска сходит с лица.

Я была права. Весь этот фарс с факультативом был устроен ради получения приворотного зелья, которое, не сомневаюсь, предназначалось Фраю. Весьма удобно иметь свою лабораторию, где можно без лишних глаз получать заветный эликсир.

Эйлин наверняка была уверена, что каждый раз отдает свою работу преподавателю, но даже он был иллюзией. Проверить это оказалось очень легко – я знаю всех учителей академии, а имя, что назвала темерата, слышала впервые.

Мое смятение не осталось для Эйлин незамеченным. Подруга виновато прикусила губу и отвела взгляд.

– Я тоже догадалась, для кого все это было, – потускневшим голосом призналась она. – Не могу поверить, что, возможно, Фрай погиб от моей руки. Ведь если бы зелье не свело его с ума…

– Ты не виновата, – оборвала тут же. – Нас всех водили за нос, это правда. Но не ты подмешивала зелье в его еду, не ты шептала над ним мое имя.

Эйлин притихла, замерев у железной двери. Прижала ладонь ко лбу, что покрылся легкой испариной, и устало покачала головой.

– Зачем? – сорвалось с ее губ вместе со всхлипом. – Зачем кому-то было травить его этой гадостью?

Смотреть на слезы Эйлин было очень больно. Они оживляли ужасные картины гибели Фрая. Сердце обратилось тяжелым холодным камнем, в груди стало тесно.

– Не знаю, Эйлин, – не своим голосом шепнула я и ободряюще коснулась дрожащего плеча подруги. – Но я здесь, чтобы разобраться. Хотя бы попытаться.

Очень быстро Эйлин взяла себя в руки и краем рукава утерла слезы. В тусклом свете магической сферы я заметила, как камень души темераты окрасился в темно-розовый, почти красный. Даже боюсь предположить, какого цвета сейчас мой артефакт…

Эйлин, вдруг ставшая неожиданно воинственной, с силой дернула дверь. Та оказалась заперта, и темерата выругалась себе под нос.