Академия Хиллкроуз. Искусство выживания

Всё же убедиться в его намерениях не помешает, прежде чем продумывать план по наступлению.

Он неожиданно усмехается и, сложив руки на груди, произносит:

– Я серьёзно.

Быстро моргаю, пытаясь отогнать туман, образовавшийся в мыслях, а затем с искренним удивлением произношу:

– Но за что?

– За то, что помогла нам, – без какой-либо, привычной агрессии, произносит он. И наконец поняв, что к чему я даже собираюсь ответить ему улыбкой. Только вот картинка перед глазами резко расплывается. У меня снова кружится голова, что в последнее время становится частым явлением. Однако я списываю это на банальное перенапряжение. К тому же сейчас я больше, чем обычно потратила энергии и…

– Чёрт…

Меня резко ведёт в сторону, словно ноги перестают держать. Поэтому я пытаюсь за что-нибудь ухватиться, однако с опозданием вспоминаю, что мы на открытом поле.

– Кейла! – Лукас вовремя подхватывает меня за плечи, удержав в вертикальном положение. – Эй, что с тобой? Тебе плохо?

В этот момент я закрываю глаза и крепко зажмуриваюсь. Глубоко вдыхаю, затем выдыхаю. На миг перестаю о чём-либо думать и успокаиваюсь. Просто спокойно и равномерно дышу, приводя нервную систему в порядок. Это что-то наподобие медитации. Только краткосрочной и не такой эффективной. Однако мне становится легче. Как и всегда.

Слабость более-менее отступает. Картинка перед глазами вновь обретает чёткие очертания. Я моргаю, уперевшись в руку, и чувствую, как напряжены его мышцы.

Наши взгляды встречаются, когда я спешно произношу:

– Всё нормально… Уже нормально.

Он неопределённо хмурится, удерживая мой взгляд.

– Ты уверена?

– А ты сомневаешься? – в привычной манере усмехаюсь, глядя на него.

Капли воды маленькими ручейками стекают с наших лиц прямо вниз, скатываются по подбородку и опадают на одежду, с соприкосновением которой тут же разбиваются, словно волны, повстречавшиеся со скалистым берегом.

Несколько секунд мы стоим в немом молчании, продолжая разглядывать друг друга. А затем я наконец прихожу в себя и выпутываюсь из его рук, чувствуя, как кожа снова воспламенятся под его касаниями. Едва пошатнувшись, бреду в сторону раздевалки.

– Кейла?

– Что? – Я оборачиваюсь, совершенно упустив тот факт, что он впервые назвал меня по имени, продолжая мыслями витать далеко отсюда.

– Покажись врачу.

Я усмехаюсь.

– Неужели ты переживешь?

Он точно также усмехается и, склонив голову набок, неожиданно произносит:

– Конечно.

Моя челюсть едва ли не валится на землю. Правда мысленно. Но всё же.

Однако, когда он добавляет:

– Иначе, как ты исполнишь моё желание?..

Я понимаю, что тот краткий миг, когда я было подумала, что он не так уж плох, оказался ошибочным. Снова.

Мои губы растягиваются в коварной улыбке:

– Главное не забудь о своём желании мне.

Я лукаво подмигиваю ему, а затем ухожу в раздевалку, предвкушая свои дальнейшие возможности. Правда странное чувство, которое я всё чаще наблюдаю за собой, словно в последнее время за мной следят, снова не покидает меня…

Глава 32.

Я выхожу из раздевалки уставшая, но довольная, поскольку горячий душ более-менее расслабил мои закостеневшие мышцы.

Всё же игра выдалась напряжённой. И, надо признать, парни играют не так уж плохо, как я предполагала вначале и… Ладно. Они отлично играют. Однако, нет предела совершенству!

– Кейла! – вдруг слышу со стороны лестницы.

Оборачиваюсь на голос и тут же замечаю Изабель. Она возбуждена. При этом её глаза лихорадочно бегают по моему лицу.

– Что-то случилось? И, где Рейна?

Девушка подходит ближе ко мне и мотает головой, а затем, как выдаст:

– Какого чёрта ты делала на поле?!

– Э…играла? – пытаясь понять правильный ли это ответ для девушки, с растерянностью, отразившейся на моём лице, говорю я.

– Я видела! Но, твою саламандру, о чём ты только думала!?

– В смысле? – Я непонимающе трясу головой, а затем начинаю хмуриться. – О чём ты? Что-то случилось?

– Я о твоих приступах, мисс «Всё в порядке»!

О. Так вот в чём дело.

Надо сказать, что за эти дни Изабель знатно за мной следила. Порой мне казалось, что она моя мамочка, которая никак не может дать волю пространства своему дитя. С одной стороны это, кончено же, умиляло. Но с другой – временами раздражало. Ведь эта рыжеволосая временами даже могла быть похуже моего дотошного дядюшки!

– Изабель, успокойся. Ты же видела – игра прошла отлично. Если, конечно, так можно выразиться. Ведь у нас ничья и…

– Вы выходите в полуфинал, – тут же подсказывает она, и я киваю, добавив:

– Парни выходят в полуфинал.

Полуфинал, который делится на два отборочных тура, где команды будут соревноваться с другими соперниками. А затем и финал, в котором останутся только две команды – победители последнего тура и будут уже бороться за звание «Лучшая команда года».

– Вот и прекрасно. Не понимаю о чём ты вообще думала, когда соглашалась. О том, как это вышло я, кончено же, умолчу. Кларк рассказал мне о допинге. Но! – Она угрожающе выставляет указательный палец вперёд, а затем произносит, глядя в мои глаза: – Ты просто обязана показаться мисс Шиферман!

Я усмехаюсь.

Мы снова переходим на шаг, когда я произношу: