Академия Хозяйственной Магии

Кстати, Фил Шепард такими вещами, похоже, не заморачивался. В одной тонкой черной рубашке навыпуск и черных штанах, плотно облегающих икры, он сражался с самым крайним манекеном, которому неизвестный шутник приделал острые рога, нос, размером с баклажан и вампирские клыки. Сапоги Фила были заляпаны грязью, а на висках выступили бисеринки пота (хотя, может, это были капли дождя), но он, похоже, решил, что не успокоится, пока не разнесёт весёлый манекен в щепки.

Моего появления Фил не заметил. Или сделал вид, что не заметил. А я… Я почему-то чувствовала себя до крайности неловко.

Тренируется человек, и чего я приперлась?

Полюбоваться его четкими красивыми движениями, блестящей то ли от пота, то ли от дождя кожей, мокрыми взъерошенными светлыми волосами… кубиками на прессе, проступающими сквозь рубаху, услужливо подсказал внутренний голос.

И совсем не за этим!

Мне показалось, что сигла, нацарапанная на моей груди, как будто обрадовалась Филу. В самом ее центре зародилось какое-то сладкое тепло, которое словно обещало, что будет ещё слаще, если я приблужусь к Филу Шепарду максимально близко.

Если солью своё дыхание с его…

Я одернула сама себя и, подойдя к Шепарду сбоку, проговорила:

— Я пришла поблагодарить тебя, Фил! Если не ты, я была уже мертва…

Он повернул в мою сторону голову лишь на пару мгновений. Скользнул по мне быстрым взглядом и отвернулся обратно к своему клыкастому манекену.

— Барабашку своего благодари, — молвил. — Это он меня позвал. Впрочем, если бы он позвал кого-то из преподавателей, возможно, обошлось бы без чёрного завета Дыхание…

Ну, надо же! Оказывается, Валерьян все-таки помог и как помог! Интересно, почему он об этом промолчал? Чудной какой-то…

— Я хочу, чтобы ты знал — я считаю, ты все сделал правильно, — негромко сказала я, теребя мех своего плаща.

— К сожалению, магическая полиция, представители которой скоро будут здесь, думает иначе, — отозвался Фил подчёркнуто спокойно. — Черная магия, как ты помнишь, запрещена в нашем королевстве.

— Жалеешь? — усмехнулась я.

От его холодности и какой-то отстранённости, от того, что даже не смотрел на меня, мне почему-то было горько.

Он замер.

— Ни единой секунды не жалел и не пожалею, — проговорил Фил наконец. — Даже если в тюрьму посадят.

А я вдруг подумала, что для него это конец. Он так мечтал быть полицейским магом, но стать им теперь не сможет. По законам нашего королевства, маги, имеющие даже малейшие провинности и нелады с законом, уже не имели права устроиться в полицию.

Только сейчас я в полной мере стала осознавать, чем Фил Шепард пожертвовал ради меня.

— Давай папе напишу, — жалко предложила. — Вдруг он сможет тебя отмазать?

Но Шепард поднял два пальца в жесте, призывающем меня замолчать:

— Не надо меня отмазывать. Я сам разберусь с полицией, хорошо, Фрэнни? Тебя будут допрашивать. Ни в коем случае не лги. Расскажи все, как было.

Фил машинально потер грудь, как будто у него там саднило, и я пробормотала, сделав нерешительный шаг ему навстречу:

— Фил, целитель сказал… Нам ведь надо… слить дыхания… Иначе ты будешь испытывать боль…

Бестолково получилось, глупо.

И тем независимее и отстраненнее прозвучал его ответ:

— Если ты не хочешь, Фрэн, ты не обязана. Ты мне ничего не должна, запомни это! Целитель ведь сам завету не подвергался, не так ли? Со мной все в порядке, поэтому можешь не утруждать себя этой неуклюжей заботой.

Он кивнул и пошел прочь, оставив меня под усиливающимся дождём растерянную и совершенно сбитую с толку. После разговора с Шепардом остался неприятный осадок, я чувствовала себя потерянной и слабой, как никогда.

Фил Шепард меня не хочет. Это и дураку ясно. И прояснилось это вообще-то много-много лет назад, на балу в честь помолвки его старшей сестры. Какого семихвостого мне ещё надо?

Фрэнтина Аштон, ты ли это или какая-то изнеженная барышня, которая чуть что — и в слезы?

И тогда я разозлилась. И стала похожа на саму себя.

Прошла половина зачетной недели, когда я вернулась к занятиям. Для меня она вышла даже более удачной, чем я ожидала: половина преподов выставила зачеты мне за красивые глаза (вернее, за то, что я чуть не умерла от лебена), а по другой половине за оставшиеся три дня я смогла как-то заработать зачет.

К тому же помогла десятка, выставленная мне за комнату кикиморой. В конце концов, нужно признать — в Академии Хозяйственной магии я училась довольно-таки неплохо, почти не пропускала занятий, поэтому с зачетами особых проблем не возникло.

Хоть и пришлось поднапрячься с зачетом по грязи, на котором нужно было определить состав пятнадцати видов грязи и очистить от них разные поверхности. Профессор Донатимо выглядела расстроенной и погруженной в свои мысли. Видно было, что она переживает из-за исчезновения Мартына Задоя, о котором по-прежнему не было ни слуху ни духу.