Академия Клементины (СИ)

— Это ничего не значит! — рявкнула принцесса. Вот только кому? Скорее всего себе, ибо она поверить не могла в поступок родителей, которые уже не раз давали ей намек, что одобрят её выбор жениха. Лишь бы он принес пользу царству (деньгами, как правило). — Они там с ума посходили? — И будто только сейчас она заметила на Роберта. Повернулась к нему и мотнула головой. — Что ты пришел?!

— Не знаю, просто захотел. Мне уйти? — Только вот уходить он все равно никуда не собирался. Напротив, даже сократил расстояние между ними, приближаясь к столу.

Его сердце радостно подпрыгнуло, когда он окончательно убедился, что Айка ничего не знала о помолвке. Она с ним не играла. Ну, может, играла, но не по этой причине. На его лицо так и просилась улыбка, но она была неуместна, поэтому он сдержался. То, что она не одобряет замужество, ещё не означает, что этого не случится.

— Значит, для тебя это тоже неприятный сюрприз? — спросил Роб, подходя ещё ближе. Облокотившись руками о спинку стула, на котором она сидела, он навис над ней. И где только смелости набрался? Но она сама просила его делать то, что хочется, говорить то, что у него на душе. — Я против твоей свадьбы.

От того парня, который был готов впасть в уныние полдня назад, не осталось и следа. Его глаза пылали, а во взгляде читалась решимость. Пусть он и проиграл сегодня, но от мысли сделать Айку своей девушкой не отказался. Найдет другой способ. У него есть полтора года, чтобы расстроить помолвку с Генрихом. Тот тоже вряд ли согласится на нее.

— Думаешь, я не против? — Её злость ни в коем случае не была направлена именно на Роберта — Айка просто выплескивала свою злость. Она злилась, хмурилась, повышала тон, но ни капли злости не было направлено на Роберта.

Она дежа не заметила, как близко он к ней подошел — вскочила со стула, взмахивала руками в пылу чувств и ругалась непозволительными принцессе словами.

— Я просто в шоке! Мы с матушкой не раз говорили на эту тему. И даже отец как-то присутствовал. У нас был уговор, что я сама выбираю короля страны, лишь бы головой думала, а не сердцем. А тут такую свинью подложили! Ну ничего! Через три-четыре дня я получу ответ! Уверена, Вильгельм просто на публику сыграл! — И тут до неё дошло, что за последние слова бросил в неё Роберт. Это вообще он сказал? Да чтобы Роб был против чего-то? Да чтобы он сам высказал свое мнение? Да еще и в таком решительном тоне? — Чего это вдруг? — резко ответила она, поворачиваясь всем корпусом к Роберту. — Ты же у нас весь такой… приличный! Такой робкий олененок! Насилуй я тебя, ты был бы не против, а тут!..

Очень злобно и очень жестоко с её стороны, да. Но можно понять. Айка узнала, что её судьбой хотят связать с нелюбимым человеком! Не псих, конечно, как Вильгельм, но… После всех разговоров с родителями на тему её будущего, Айка не ожидала такого ножа в спину. Она была очень зла.

— Ну, если бы ты меня насиловала, я бы и правда был не против, — сказал Роб, сделав вид, что задумался, приложив палец к подбородку. Даже пошутить пытался, чтобы разрядить обстановку. Он понимал ее злость, сам был не рад услышанному, но все же считал, что сейчас лучше включить рациональную часть себя. — Пересматриваю некоторые приоритеты, и как бы ни крутил, прихожу всегда к одному.

Поняв, что у него могут отнять Айку окончательно и бесповоротно, Роберт осознал, что не хочет ее отпускать. Злился на нее, все ещё не понимал до конца, как правильно поступить, но не отдаст ее ни Генриху, ни кому-либо ещё. Боги, да он готов был сместить с престола всю династию Бартоломью, чтобы не допустить этого! Но это уже совсем крайние меры, в которые вообще не верилось, но сам факт, что он допускал такие мысли, говорил о его нежелании отдавать Айку. И когда он успел стать таким собственником? Куда подевался его альтруизм?

— Я сегодня проиграл, — сказал Роб, снова подходя к Айке совсем близко, — но я все равно сделаю тебя своей девушкой. Любишь, чтобы за тобой бегали? Я побегаю. Не хочешь ждать? Вот он я, здесь, сейчас. И мне впервые глубоко насрать, что об этом думают другие. — Даже такую грубость от него можно было услышать крайне редко, если вообще никогда. Робкий оленёнок перестал быть робким. Интересно, такой Роб ей понравится больше?

Ах, будь сейчас любое другое время, Айка бы обязательно включила свою игривость и любовь к развращению невинных. Но она была слишком зла на родителей. И слова Роберта сейчас могли просто остудить её, что, опять же, было совсем неплохо.

— Значит, ты меня всё-таки узнал? — лишь спросила она, но уже намного тише.

То, что Роберт тут, что он при этом не касался темы статуса, лишь говорило о том, что он знал о её родословной. Хах, и он всё-таки здесь. В принципе он имел полное право класть глаз на неё — если позволял не статус, то деньги его семьи, а Айка знала, как оно превышало богатство многих простых богачей.

Конечно, лично им нафиг не нужны были деньги, но они нужны были королевству. Будущей королеве.