Академия Князева

– А чего я, мало зарабатываю или мало кому должен?- зачастил привычными формулами Лобанов… – Бросил пить, прибарахляться начал.

– Так ты на самом деле сбежал?

– Ну!

– И документы там оставил?

– Ну!

– Ты даешь, – Князев, все еще улыбаясь, покачал головой.

– А я этот… энтузиаст.

– Как бы тебе твой энтузиазм боком не вышел… Где думаешь остановиться-то? Самолет нам только в пятницу обещают.

– Ну, как где… – Лобанов замялся. В прежние годы он всегда останавливался у Князева.

– У меня, Коля, сейчас вон Матусевич с молодой женой хозяйничают. Если тебя устроит в кухне на полу…

– Почему в кухне? – воскликнул Матусевич. – В комнате места хватит. Я думаю, Лариса не будет возражать.

Лобанов начал застегивать тугие петли полушубка:

– Да ну, чего там. Людей беспокоить. Пойду в дом заезжих.

– Погоди, Коля. Не торопись. В дом заезжих сейчас без записки коменданта не пускают. – Князев взглянул на Высотина, на Сонюшкина. – Ребята, может, у вас?

– Вообще-то можно, – вяло сказал Высотин, – не знаю только, как хозяйка.

– Ието… йето… М-можно, конечно.

– Только на полу, разумеется, – добавил Фишман.

– Да нет, я у знакомых где-нибудь, – бормотал Лобанов, пряча глаза и пятясь к двери.

Но не было у него в поселке знакомых, и отпускать его нельзя было, потому что знал Князев давнюю и непереборимую страсть Лобанова, и если оставить его без присмотра… В Туранске-то «сухой закон» не действовал.

– Вот что, – сказал Князев деловым своим начальническим голосом. – У тебя где вещи? В аэропорту? Дуй за вещами, потом зайдешь сюда, дам тебе ключ – и ко мне. Места хватит, никого ты не стеснишь.

Лобанов ушел, но до конца рабочего дня так и не появился. Князев подождал еще полчаса. Лобанова не было. Для того чтобы забрать в камере хранения веши и вернуться, хватило бы сорока минут. Князев прошел в клетушку секретаря и позвонил в милицию. Дежурил знакомый капитан, заместитель начальника райотдела.

– Павел Данилович, – просительно сказал Князев – у меня рабочий пропал. Черный такой, бородатый. Лобанов Николай. Он не у вас случайно?

– Сейчас посмотрю… Случайно у нас. Отдыхает.

– Пьяный, что ли?

– Доставлен в состоянии тяжелого опьянения.

– Вот, елки! А мне его завтра в поле отправлять.

– Сочувствую, но помочь ничем не могу.

– Но он же не хулиганил?

– Было маленько. Вот «…разбил тарелку, стакан, сорвал гардину тюль».

– Дрался?

– «В результате падения со стула в пьяном состоянии».

– Ну, так это мелочи, Павел Данилович. Он стоимость возместит. Оштрафуйте его, и дело с концом.

– Это будет судья решать.

– Так он мне завтра нужен! Позарез. Мне людей на весновку забрасывать.

– А мне – снег расчищать…

В таком духе они продолжали разговор еще некоторое время, потом капитан неожиданно смягчился:

– Уговорил. Заберешь его завтра утром. Только до девяти часов, чтобы в мое дежурство. – И тут же, презирая дипломатические увертки, сказал: – Слушай, мне палаточка нужна. Одноместная. Ты ж знаешь, я охотник, без палатки никак. А осенью возверну в целости и сохранности.

Князев колебался не более секунды.

– О чем речь. Сделаем.

Наутро в милицию пошел Матусевич. Он был польщен оказанным ему доверием. Относительно Лобанова Князев дал такой наказ: «Никаких опохмелок, веди его прямо на склад, занимайтесь упаковкой. Глаз с него не спускай».

Освободителя своего Лобанов встретил угрюмо, подавленно. Матусевич был в милиции впервые и держался очень натянуто, на Лобанова едва глянул, сухо сказал: «Пошли!» – и повел его задворками, минуя стороной чайную, продмаг и прочие злачные места. Лобанов тяжело сопел сзади.

Матусевич продолжал хранить укоризненное молчание и на складе. Лобанов попросил сигарету и, усевшись на связку резиновых сапог, курил, морщился и исподлобья поглядывал на расставленные вдоль стен ящики. Новые брюки его были перепачканы известкой и грязью.

Улучив момент, когда Матусевич отвернулся, Лобанов украл из картонной коробки два тюбика зубной пасты. Позже он спросил, где уборная. Матусевич его проводил. Накинув крючок, Лобанов вынул из кармана тюбик, крепкими зубами распотрошил его и с отвращением принялся жевать пахучую белую массу.

Настала пятница, день отправки весновщиков.

Вроде нехитрое дело – отправить в тайгу по зимнику пять человек и груз, а столько беготни этому предшествовало, столько мороки и нервотрепки.

Не очень-то доверяя хозяйственным способностям Матусевича, Князев самолично проверил полученное снаряжение, продукты, и тут обнаружились мелочи, каждая из которых впоследствии могла вырасти до проблемы.

Вот ушко на бадье оказалось с трещиной. В один прекрасный день оно совсем отломится, конечно же, в работе, и бадья с грунтом или породой загремит на голову забойщика. Даже если тот успеет отскочить, влипнуть всем телом в стенку шурфа, где в тайге взять сварщика? Заказывать спецрейсом самолет, а то и вертолет, оплачивать летные часы в оба конца? Бадья эта золотой станет…