Академия контролируемой магии (СИ)

Все стены, кроме той, где стояла кровать, оказались заняты шкафами с зельями и ингредиентами. Неужели старик и правда, увлёкся лекарским делом?

— Чем вы его лечили?

— Из-за зельевара-недоучки в реакцию вступили листья акрогуса и соцветия аерии, оставляя ожоги даже через одежду, — скривился Исгард. — Пришлось срезать форму и практически купать Рикарда в антимагическом зелье. Ожоги почти прошли, но…

— Сколько он будет восстанавливаться?

Шалинберг сделал лучшее, что можно было в этой ситуации. И усыпил внука не зря — неизвестно когда Рикард снова сможет пользоваться силой, антимагическое зелье надолго блокировало резерв, впитываясь в кожу.

— Надеюсь, что недели сна хватит. А как получится на самом деле лишь рианам известно.

Под ироничным взглядом Ориана, Исгард осенил себя божественным знаком. Либо перед ним сейчас ломали комедию, либо старик рехнулся на старости лет.

— Хорошо, а лиерра Грасс?..

— ПоднИмитесь по лестнице, повернёте направо и пройдёте до конца. Её дверь последняя.

— А вы?

— Я побуду с внуком, — Исгард сел в кресло рядом с кроватью и Ориану стало жаль старика. — Лиерре обработали раны и дали успокоительное, на травах.

Уже выходя из помещения, Ориан услышал:

— Вам также подготовили спальню, обратитесь к Мардж.

* * *

Уснуть не помогали ни тёплое одеяло, ни уютная постель, ни какой-то травяной отвар, который Мардж назвала успокоительным. Я лежала лицом к окну, бесцельно переводя взгляд с одного угла к другому. Может, стоило попроситься к Рику? То, что я не ответила на его чувства, не значило, что я не могу быть ему другом.

Подумать только, другом!

Ещё месяц назад я одарила бы прыщами того, кто рискнул такое предположить, а сейчас сама об этом думаю. Из Рика получился бы хороший брат, отличный друг, но не муж. Не для меня. И никак не объяснить, что я не смогла бы дать ему того тепла, которое бы согрело нас обоих.

Услышав звук открывающейся двери, я не повернулась. Мардж словно наседка уже не в первый раз проверяла всё ли со мной в порядке. Но вместо сочувственного цоканья и вздоха услышала осторожные, но твёрдые шаги. Приподнявшись на локте, я повернулась и застыла, меньше всего ожидая увидеть здесь Ориана.

— Ты?! — выдохнула едва слышно и села в кровати.

— Прости, если разбудил, — он подошёл и присел на её край.

— Как ты… здесь? — Влюблённость не только лишнее, но и заставляющее глупеть чувство. Никогда раньше я не подыскивала слова с таким трудом.

— Верхом, — негромко ответил Ориан и коснулся ладонью скулы, завёл прядь за ухо и замер, когда я прижалась щекой к его руке.

Я не помнила как это, чувствовать, когда тебя оберегает кто-то сильный и могущественный. Такой, каким должен был стать мой отец. Или Присли, вместо того, чтобы делить моё наследство. Такой, как Ориан — чтобы защитить от целого мира.

— Лея! — выдохнул он и вместе с одеялом перетянул меня к себе на колени. Как маленького ребёнка, каким я, в сущности, и осталась. — Всё хорошо.

И я убеждалась в его «хорошо», молча плача прямо в пахнущее ветром и лесом плечо. Не знаю, сколько прошло времени, но отстраняться оказалось очень стыдно, и я позволила себе ещё немного спокойствия. До того момента, пока не наткнулась на хвойную иголку и ойкнула.

— Больно? — Щелчок и рядом с моим лицом завис светящийся шарик.

— Нет.

Как-то разом осозналась и поза, и его близость, и собственное смущение. Лучше бы мне было неловко за истерику! Потому что снова перехватило дыхание, участился пульс, а внутри зашевелились бабочки. И это в чужом поместье и чужой спальне.

— Я… беспокоился.

И ведь действительно беспокоился. Настолько, что оставил академию, ехал верхом несколько часов, не стряхнул пыль с одежды и пришёл. Тогда, когда был нужен.

— Ты не ответил. — Плохое время, плохое место, но последние недели хороших у меня не бывало.

— На что? — Ориан перебросил копну волос мне за спину.

— Вестник и леди Зольберг. — Как же трудно! Сдержаться, не выдать себя, не опуститься до упрёков и обвинений.

— Лея, — насмешливо покачал головой Ориан, поднимая взгляд, — с каких пор ты веришь газетам?

— Я верю тебе, Ориан, — глупое, детское признания, заставившее его замереть. — И надеюсь, что не обманусь в своей вере.

— Эта статья и леди Зольберг были несколько лет назад. Лем любит такие сюрпризы, когда считает, что кто-то зарвался. Тебя это волновало? — Он осторожно приподнял моё лицо за подбородок.

— Если скажу, что нет, ты поверишь? — Едва слышный шёпот.

— Я расстроюсь, Лея.

Ориан не прятался за тишиной, должностью или возрастом. Он и целовал меня так, как делал всё — открыто и уверенно, без сомнений и отговорок. Так, что Изервуд со своими обитателями отодвинулся куда-то далеко, став неважным и ненужным.

— Я не мог думать, что с тобой что-то случилось, — признался Ориан, разглядывая меня в темноте ночи.

— Всё в порядке. — В отличие от него, во мне не было уверенности ни в чём.

— Исгард сказал, что тебя лечили, — не поверил Ориан.

— От зелья меня закрыл Рик, — вспомнив о приличиях, я некрасиво сползла с его коленей и подтянула повыше одеяло, — но после нападения остались несколько царапин.