Академия контролируемой магии

Если бы только вы были живы!

Стефания Арана Грасс, в прошлом Оринберг, и Нерий Алекас Грасс были запечатлены осенью, в самый лучший её момент, когда дожди ещё не настолько настойчивы, чтобы превратить всё вокруг в грязь и серость, но листья на деревьях уже приобрели свои неповторимые цвета. Кажется, стоит отвести взгляд, и они продолжат кружиться в объятиях друг друга, смеясь под водопадом из разноцветных листьев.

Если бы не это тайком вытащенное из ящика стола Присли изображение, я бы так и не узнала, как выглядят мои родители. Все портреты первых двух, самых счастливых лет моей жизни остались в нашем поместье, закрытом ото всех по приказу Присли. Как же, смысл содержать немаленький дом, если на свой-то хватало едва-едва!

Прохлада цепочки от кулона на шее успокаивала.

Понимая, что уснуть не удастся, я повалилась на кровать, раскинув руки.

Вся женская часть преподавательского состава обзавидовалась бы, узнав, в чьих объятиях мне удалось побывать. И неудивительно – Ориан Оллэйстар уже двенадцать лет оставался ледяным утёсом посреди жаркого преподавательского цветника. И возникающий к нему интерес наших профессоров не помогали скрыть ни приглашения в интимном полумраке пустых аудиторий, ни демонстративное безразличие при свете дня.

Мы – студенты – те, кто пролезут туда, куда раньше считалось невозможным и додумают, то, чего вообще не было. И не знаю, где он находил себе леди, с которыми периодически появлялся на вторых, а то и первых страницах газет, но ни разу за всё время не возникло даже намёка на слух о его романе с кем-то из обитательниц академии.

И студентки в компании преподавательниц продолжали безутешно страдать по неприступному Ориану Оллэйстару.

С отсутствия романтики в одном месте, мысли плавно перескочили на её избыток в другом. Рикард Шалинберг. Раз уж выдалась возможность и время, стоило бы придумать резкую, но достойную речь для того, чтобы отвязаться от боевика с гарантией! Жаль только, что, начав подбирать слова, я провалилась в крепкий сон без сновидений.

Глава 13

Следующее утро началось с ругани.

Я вспоминала шаргха, запнувшись мизинцем о стул, умываясь не до конца прогретой водой, расчёсывая свалявшийся за ночь колтун и ища потерявшийся карандаш. Просто знала – сегодня мне нанесёт очередной ежемесячный визит господин Неиски – поверенный моих родителей.

Подумать только, Неиски! Неужели не нашлось кого-то получше? Потому что никогда в жизни, находясь в здравом уме, я не выбрала бы настолько скользкого гада представлять интересы своей семьи! Одна радость – Неиски всегда приходил после занятий, утром дав мне возможность делать вид, будто ничего особенного не происходило. Хотя толку-то, если к обеду всё равностало только хуже,и даже ягодный пирог, оставленный Николасом, не спас моё настроение.

Спасибо хотя бы за то, что к ректору для подписания приказа об отчислении не пригласили!

– Лиерра Грасс, – распечатав красный вестник, профессор Ипраберг взглянула на меня поверх очков в тонкой оправе, – вас вызывают к ректору.

Шаргх!

Всё-таки отчисляют? Хороший вопрос, жаль, что ответ можно узнать только на месте. Поэтому, тяжёло вздохнув, чувствуя тяжесть и холод в районе сердца, я сбросила тетрадь в сумку, и, выйдя из аудитории, поплелась настолько медленно, насколько могла. К сожалению, дверь в приёмную ректора всё равно появилась слишком быстро и, замирая от нехорошего предчувствия, я вошла.

– Лиерра Грасс? – уточнил секретарь, едва на меня взглянув.

– Да, – отозвалась хрипло и откашлялась.

– Пожалуйста, проходите, ректор Оллэйстар вас ждёт.

Вот и всё внимание, хотя обошлась бы и без него.

– Заходите, лиерра Грасс, – раздался голос из глубин открытого кабинета, и у меня не осталось другого выхода. – Садитесь, – хмуро кивнул ректор на стоящее перед столом кресло и снова углубился в чтение.

Как я радовалась, когда мне удалось купить эти туфли, последний размер – вдвое дешевле обычной цены, зато сейчас проклинала глухой цокот высокого каблука, слишком громкого в тишине и официальной атмосфере кабинета.

Опустившись на самый край сиденья, я выпрямила спину и сложила на коленях руки.

– Лиерра Грасс, – отвлекшись на все эти манёвры, мне не удалось застать момент, когда ректор отложил письмо и поднял взгляд на меня, – уточните, по какому поводу вас регулярно посещает господин Неиски?

Ч-что?

Я вскинулась, чтобы тут же опустить взгляд на узорный паркет.

А какого шаргха этот вопрос прозвучал сейчас, а не шесть лет назад? Присли, как мой опекун ещё тогда писал обращение сначала к ректору, а потом и в Академический совет. Который, в отличие от Оллэйстара, впечатлился аргументами и дал Неиски доступ в академию. Исключительно в официальных целях.

– Господин Неиски посещает академию раз в месяц для того, чтобы получить подпись, позволяющую распоряжаться наследством моей семьи, и оставить содержание от барона Присли.

Собственно, никакой тайны в этом нет.

– И как давно он это делает?

– Шесть лет.

– Лиерра Грасс, вам необходима защита от барона Присли и господина Неиски?

З-защита?