Академия космического флота. Аромат эмоций

– За последний месяц станция пополнилась лишь новобранцами. Мы с доком считаем, что кто-то из них обладает такими же или даже более мощными способностями, чем его предшественник. И я решил, что раз уж вычислить предыдущего диверсанта не получается, то можно попробовать выяснить всё про тех, кто только ступил на станцию.

– Ты поэтому так прицепился к кадету Радонежскому? Ты же понимаешь, что помимо него в Академии учатся и другие люди? Я уже молчу о том, что люди как раз самая простая и слабая с биологической точки зрения раса: у них нет двойной системы дыхания, как у миттаров, нет нашей плотности костей или способности считывать бета-колебания волн, они не имеют шести рук, как пикси, у них заметно хуже координация…

– Да-да, я всё понимаю, – перебил Киар. – Но кадет Радонежский – тёмная лошадка, к тому же захухря. О нём чуть ли ни единственном мне практически вообще ничего не удалось узнать, ни и его родственниках, ни о его образовании! И ведёт он себя подозрительно.

– В смысле подозрительно? – удивился Юлиан.

Дориан Бланк так же удивлённо посмотрел на младшего Леру. Киар понял, что сболтнул лишнего, а по его волнению Юлиан уже догадывается, что сделал младший брат. Адмирал нахмурился, переносицу расколола глубокая морщина. Две пары глаз выжидающе уставились на командора. Наступившая тишина стала затягиваться.

– Я применил эмоциональный взлом сознания, и кадет Радонежский отреагировал не так, как все, – произнёс Киар, стараясь не смотреть на брата.

– Ты сделал что? – голос адмирала был очень тихим, и лишь по волне ярости, которой Киара физически оттолкнуло, он понял, что довёл своего уравновешенного старшего брата до состояния бешенства.

Юлиан встал со своего места и раздулся в плечах, его хвост стал нервно подёргиваться, а Киар, наоборот, как будто бы уменьшился в размерах. Дориан Бланк растерянно переводил взгляд с одного Леру на другого, он неоднократно видел, как спорят или ссорятся братья, но сейчас впервые почувствовал себя лишним.

– Он не хотел отвечать на мои вопросы, не подавался стандартным методам эмоциональной раскачки… мне пришлось… воздействовать, – скупо оправдался Киар, отводя взгляд.

– Ты понимаешь, что нельзя на молодых неокрепших умах кадетов ставить эксперименты?! А если бы он сошёл с ума? Да не каждый здоровый человек может перенести такое! Эмоциональный взлом сознания разрешён лишь применительно к преступникам! И то, как крайняя мера! – резко оборвал его старший брат.

– Да, но…

– Без всяких «но». Скажи спасибо, что мы не на Цварге. Это подсудное дело, больше не хочу об этом слышать, – Юлиан грузно опустился на кресло, и присутствующим стало понятно, что цварг с трудом держался на ногах эти считанные минуты. – Киар, впервые ты меня разочаровал. Я был о тебе лучшего мнения.

Наступило неловкое молчание. Док ёрзал на кресле, боясь спросить, можно ли ему идти, но и идти не решался. Адмирал выглядел по-настоящему расстроенным, закрыл ладонями лицо и замер, чуть сгорбившись. Тишина в кабинете адмирала Леру затягивалась.

– Юль, так я могу слетать на Зоннен? – очень тихо спросил Киар.

– Делай что хочешь. А теперь прошу, уйди. У меня от тебя голова болит.

Дориан Бланк и Киар Леру переглянулись и молча вышли из кабинета адмирала. Уж за дверьми Киар обратился к доку:

– Дориан, а ты мог бы проверить кровь кадета Радонежского, не вызывая у него никаких подозрений?

Док почесал подбородок своими перепончатыми пальцами, как всегда делал, когда глубоко задумывался.

– Думаю, смогу, но мне нужно на это время, хотя бы неделя или две. Плановый медосмотр лишь в конце года, но я что-нибудь придумаю. В конце концов, недавно у него было сотрясение мозга. На что ты хочешь проверить его?

– Пока не знаю, давай пока просто общий анализ.

***

– Простите, я могу идти?

Я смотрел на кадета Радонежского и понимал, что хочу его придушить. Из-за него потратил почти пять дней впустую, гоняясь за миражом.

Когда прилетел на Зоннен, то первым делом разыскал среди персонала девушку, которая узнала кадета Радонежского по голографии. Ею оказалась прелестная молодая пикси. Мне даже не пришлось её приглашать на свидание и изображать заинтересованность, чтобы узнать всё о Станиславе. Пикси испытала острое чувство обиды и горечи, как только увидела голографию мальчишки. Было заметно, что он ей сразу понравился. Парень же грубо её отшил, сказав, что приехал якобы по работе и на короткий срок. «Кто ж приезжает на Зоннен работать?» – произнесла сотрудница ресепшн с таким видом, что у меня не осталось сомнений, какая работа популярна на курортной планете. Как оказалось, Станислав остановился в «Изумрудной Лагуне» всего на одну ночь, которую оплатил заранее. Номер, кстати, выбрал не из дешёвых, как и сам отель – три тысячи кредитов, шутка ли? Я вначале опешил, когда услышал сумму, но потом вспомнил, что это Зоннен, экватор.