Академия Лакрес

— Сты-ы-ы-ыдно? — протянул преподаватель. — Вот и нам невообразимо стыдно лицезреть вас в таком виде, еще и со значительным опозданием! Не соблаговолите ли поведать грустную историю вашей задержки? Неужель щипцы для завивки косм были недостаточно горячими? Или никак не могли подобрать туфельки к наряду? Или вас задержали какие-то другие, не менее важные королевские дела? Смею вас уверить, в академии все равны, и неважно, принцесса вы или дочь купца! Никому не дозволено опаздывать на занятия!

Я вспыхнула и подняла взгляд, мысленно проговаривая все то, что хотелось буквально выплюнуть в лицо этому мерзкому человеку. Во-первых, кудри у меня свои. Во-вторых, опоздала я из-за того, что полночи готовилась к сегодняшним занятиям, изучая параграф за параграфом — очень уж не хотелось ударить в грязь лицом. В-третьих… равны? Ну как же. Софина рассказывала, как много ей позволялось в этих стенах, да и о том, что простолюдины вылетали из академии и за куда меньшие проступки. Да и банальное разделение по этажам совершенно не свидетельствовало о равенстве.

Нет, я не требовала к себе особого отношения. Более того, стойко вынесла бы замечания, если бы этот мерзкий тип не начал откровенное издевательство! Нет. Разделение есть. Будь я обычной девушкой, мне не пришлось бы выслушивать эту ересь в свой адрес. Не пришлось бы стоять перед всей аудиторией, ощущая, как под разгоряченными насмешливыми взглядами краснеют уши. Но я не обычная, я принцесса. А потому:

— О причине своего опоздания я сообщу исключительно ректору, в зависимости от того, как скоро окажусь в его кабинете. В уставе четко прописывается, что обучающийся имеет полное право не отчитываться о причинах своего поступка перед преподавателем или куратором, а изложить все в объяснительной, написанной на имя ректора. А вам впредь, — сделала паузу, пародируя интонации мужчины, и сделала шаг вперед, — настоятельно рекомендовала бы быть более осторожным в высказываниях. Как вы верно заметили, я ношу титул принцессы. Издевательство в сторону своей плоти и крови не потерпит ни род Лакрес, ни род моей матушки — Сандрайн. И если меня ждет лишь белый конверт с замечанием, то вас… глубокое неудовольствие со стороны двух правящих родов.

Я выплевывала слова со стальной злостью, скрипящей на зубах. Порядки академии мне за минувшую неделю основательно надоели. Я могла ожидать к себе особого отношения, но никак не могла предугадать, что это особое отношение сделает из меня не любимицу всех преподавателей, а лишь объект для травли.

В зале повисла тишина. Мужчина цепким взглядом осматривал меня с ног до головы и обратно. Будто бы не ожидал отпора. По телу пробежались колючие мурашки, и я спохватилась. Глубоко вдохнула и, на мгновение прикрыв глаза, выдохнула теплым окутывающим светом — щитом, о котором рассказывал Натан.

— Раз вы продемонстрировали частичное знание устава, — внезапно произнес преподаватель, — смею надеяться, что вложите эти прекрасные знания в голову своих сокурсников. Наше вводное занятие как раз было посвящено этой немаловажной проблеме.

Я с трудом сдержала удивленный смешок. Окинула взглядом зал — не меньше двухсот человек, общая лекция. Готова поспорить, что талмуд, носящий гордое звание устава, прочли далеко не все. Хорошо, если каждый десятый. Вот только отец часто говорил: «Хочешь править королевством — знай его законы и следуй им». Говорил он об этом Софине, но никто не запрещал подслушивать. Править академией у меня не было никакого желания, вот только щепетильность отца к утвержденным правилам я впитала еще в глубоком детстве. Потому пятисотстраничный устав я прочитала от корки до корки, зазубрив некоторые, особо важные положения. И на этом меня пытался подловить этот преподаватель?

Ха!

— Какие именно параграфы будут наиболее интересны моим сокурсникам? — ледяным тоном поинтересовалась я.

— Хм… — и снова театральный, совершенно ненатуральный жест. Мужчина приложил указательный палец к виску. — Отличный вопрос. Думаю, в данном случае нам все же стоит вернуться к вопросу об опоздании. Как вы верно заметили, студент имеет право не оправдываться перед нами, простыми преподавателями, но вот какие права у тех, кто любовно вкладывает знания в ваши упрямые головы?

— Об этом говорится в пятом параграфе, — ответила я, поворачиваясь к аудитории и задерживая зрительный контакт. Те настороженно молчали, с любопытством поглядывая то на меня, то на моего мучителя. — При значительном опоздании студента на лекцию или практическое занятие преподаватель имеет полное право как не допустить обучающегося до занятия, так и задать ему любой вопрос из всего курса, изученного до факта опоздания, вплоть до текущего занятия. При отказе в допуске или неверном ответе обучающегося преподаватель вправе известить ректора и назначить студенту отработку или выговор, на усмотрение самого преподавателя.