Академия Лакрес

— Э-э-э-э, — невнятно пробормотал студент. — Я не понял. Нести, что ли? Мне нельзя тяжести поднимать.

— В смысле?

— Грыжа, — буркнул парень и наклонился за книжками (на них, видимо, грыжа не распространялась). Одна, вторая, третья. Интересный у него выбор литературы: история войн, иерархия древа жизни — достаточно узконаправленные монографии. Об этом я вслух и сказала. Парень загадочно улыбнулся, обнажив мелкие ровные зубы, и произнес:

— Ладно, давай помогу тебе с этими чемоданами, только книги возьми.

— Меня Евалия зовут, — я сделала легкий реверанс и начала поднимать оставшиеся томики.

— Да уж знаю, — серьезно ответил тот. Потом замялся: — А меня зовут… Натан. Вот.

— Приятно познакомиться! — я постаралась улыбнуться.

Интересно, а какой у него статус? Выглядит презабавно. Высоченный и худющий, как жердь. Волосы светлые и немного засаленные у корней, глаза же удивительного зеленого оттенка. Вот только усталые и затравленные. Странно — подобный типаж в моде у светских дам уже лет пять. Отчего у него такие робость и стеснительность? Надо избавляться от этого бесполезного набора комплексов. Даже сейчас, под моим изучающим взглядом, он лишь покраснел и отвернулся.

— Вот мои чемоданы, — я махнула свободной, не занятой книгами рукой.

— Мм, — пробормотал Натан и задумчиво замер, прикидывая, как именно тащить эти два неповоротливых чудища на седьмой этаж.

— Я не подниму одновременно два, — смущенно пробормотал он, трогая один из чемоданов указательным пальцем. — Я после недельной практики, силы на минимуме.

После последней фразы я засомневалась, а сможет ли он поднять хотя бы один. Софина рассказывала про местную практику: она полностью истощала как студентов, так и преподавателей. Может, поэтому никого нет? Старшие курсы отсыпаются после практик, а младшие еще не прибыли?

Внезапно с пальцев юноши слетели голубоватые искорки, разрастающиеся и расползающиеся по чемодану тонкой светящейся пленкой.

— Так это?.. Так ты второкурсник? — прозвучало почти с обвинением.

— Немножко постарше, — пожал плечами он. Чемодан дернулся в такт его движениям.

— Что это за чары? — пораженно выдохнула я. Во дворце было наложено табу на несанкционированное пользование магией. В каждой комнате лежало по пауниту, отлавливающему каждое проявление чар еще на подлете. Не знаю, к чему были подобные меры предосторожности, но факт оставался фактом — мне очень редко удавалось подглядеть, как эти чары творятся. А многочисленным гувернерам дозволили обучать меня только теории — оставив практику для академии.

— Э-э-э… — Натан недоверчиво на меня глянул. — А ты так не можешь?

— Не могу, — я мотнула головой, не отрывая взгляда от голубоватой пленки.

— Ого, — парень выдохнул. — Сложно тебе тут придется. Это же элементарные чары.

— Мне родители говорили, что любые практические чары необученный человек может применять только в академии.

— Почему-то твою сестру это не останавливало, — Натан хмыкнул.

— Ты с ней знаком? — удивленно вскинув брови, поинтересовалась я. В этот момент мы как раз шли по лестнице.

— Я… — протянул юноша, почему-то отводя взгляд.

— Осторожнее! — Чемодан едва не вылетел за пределы лестницы, повторяя движения Натана.

— Да-да. Пожалуйста, — невпопад пробормотал он.

Путь до седьмого этажа оказался не таким долгим и страшным, каким я его навоображала.

До четвертого мы добрались с остановками, мило обсуждая интерьер небольших рекреаций. Потом Зашли в подъемник: деревянная коробка в два человеческих роста, покрытая точно такой же голубоватой поблескивающей пленкой, как и мой чемодан. Видимо, замешан тот же вид магии. Едва мы с Натаном встали на отмеченные краской места, коробка дернулась и лениво поползла вверх. Во дворце не было подъемников, хотя Софина все уши прожужжала, насколько это здоровское изобретение. Все пыталась убедить отца установить парочку во дворце, но тот был непреклонен: магии в замке не будет.

Мои подозрения подтвердились, Софина и правда проживала в той комнате, что мне выделили. На двери был выжжен герб нашего рода с характерными для сестры завитушками и кокетливыми сердечками по бокам. Отца всегда раздражало, как сестра «уродует» одного из самых таинственных и одновременно величественных животных — верпа.

Натан присвистнул, едва мы вошли в предоставленные мне для проживания покои. Просторная комната с высокой постелью, спрятанной под балдахином, огромный стол, диванчики, креслица, шкафчики — ничего интересного. Но вот цветовая гамма, выбранная для комнаты, заставила скривиться словно от зубной боли.

Золотисто-желтый.

Любимый цвет сестры.

— Даже лучше, чем преподавательские покои, — хмыкнул Натан.

— Готова не глядя махнуться с любым преподавателем, — не удержалась от недовольного стона.

— Почему? — удивился парень, снимая чары с чемодана.

— Не люблю этот цвет, — буркнула в ответ, подходя к столу и кидая туда вещи, который несла. На нем лежал белоснежный конверт с чернильной завитушкой.

— Оу, ты когда успела выговор от ректора получить? — поинтересовался Натан.

Я вопросительно вскинула брови, толком не понимая, о чем он говорит.