Академия магии на дистанционке

Странное, конечно, качество для преподавателя академии магии. Но одно дело читать лекции безликим, одинаково тупым, адептам, а совсем другое — пускать людей ца свою территорию, откровенничать с ними и вообще проводить время. У магистра не было постоянной девушки (случайные связи раздражали чуть меньше, чем донельзя унылый семейный быт), почти не было друзей и приятелей. Пожалуй, это можно было назвать одиночеством. Но Малкольма все устраивало.

В последнее время, однако, его частенько посещали мысли о том, что все летит в бездну. Как будто весь мир в одночасье сошел с ума. Магистра никак не отпускало противное, сосущее под ложечкой, ощущение, что эта повальная аллергия — лишь начало его неприятностей.

Так оно и вышло. Ровно в два часа дня пришел запрос на сеанс связи и, едва взглянув на то, откуда исходит сигнал, Малкольм напрягся.

— Братис, — вздохнул он, увидев в старом, покрытом пылью (он сто лет им не пользовался!) зеркале отражение старого знакомого. — Это ты.

— Надеялся, что звонит моя вдова с приглашением на поминки? — усмехнулся тот.

Малкольм не стал отпираться:

— Была такая мысль.

— Жаль тебя разочаровывать, но я хочу просить тебя о небольшой услуге.

— Я уже не занимаюсь…

Братис его оборвал:

— Это не касается твоих способностей. Это… личное одолжение. Первое и единственное.

Малкольм вздохнул и, после секундного колебания, склонил голову в знак согласия. Он никогда не испытывал к Братису Вернеру теплых чувств, но не мог не признать: в том, что он жив, здоров и хорошо обеспечен, есть и заслуга Братиса.

— В столице учится моя дочь. Из-за этой амброзии их отправили учиться дистанционно и выгнали из общежития. У нас нет сети МагПадов, мы почти на границе. Хочу попросить тебя приютить Анастасию на время. Чтобы девочка могла учиться и была в безопасности.

У магистра сам собой открылся рот.

— А? — зачем-то тупо переспросил он.

Братис посмотрел укоризненно. На его лице так и читалось «прекрати делать вид, что не расслышал, со мной этот фокус не пройдет».

— Ты что, не можешь снять ей апартаменты? И не придумал ничего лучше, чем поселить ее. СО МНОЙ?

— Могу, — не стал спорить Братис. — Но ты прекрасно знаешь, что юной девушке довольно опасно сейчас жить одной.

— А со мной ей безопасно?!

— А что такого ты делаешь с девушками, что ей может грозить? Ты что, к тридцати годам не научился контролировать свои инстинкты? Я надеюсь, тебе не надо объяснять, что моя дочь ещё дите и я прошу тебя позаботиться о ней, как… ну, старшего брата?

— Я имею в виду не это. Я, во-первых, все ещё маг. И сейчас тоже работаю дома. Тебе же не нужно объяснять, как оно бывает? А во-вторых, я мужик! У меня есть личная жизнь! И я никогда и никого не привожу в свой дом. Давай я.

— Малкольм, — оборвал его собеседник, — я прошу тебя выделить Анастасии комнату — и больше ничего. Она тихая, вежливая и работящая девочка. Будет помогать по дому. А ты ее защитишь и, если что, поможешь. Мы ведь не знаем, какими ещё последствиями обернется эта пыльца. С твоими связями Анастасия сможет, если что, уехать или пробиться к целителю. Сделай это, пожалуйста, Малкольм. Если твои слова про долг были правдой.

Несколько секунд магистр Криган мысленно ругался. Кто тянул его за язык? Мог выразить благодарность бутылкой гортентальского бренди или пообещать назвать сына в честь Братиса. Почему он пообещал отплатить услугой за услугу?

— Хорошо, — наконец вздохнул он. — Пусть живет, пока не снимут изоляцию. Но предупреди, чтобы держалась от меня подальше. Я обещаю тебе дать девчонке крышу над головой и защиту, но не стану разыгрывать доброго дядюшку и друга семьи.

— Анастасия этого и не ждет, — улыбнулся Братис. — Спасибо, Малкольм.

В дверь постучали. Он нахмурился: она что, стояла все это время под его дверью? Как-то Малкольм совершенно не был готов к тому, что девица явится сию секунду.

Но стучала не Анастасия Вернер.

Стучали очередные неприятности.

— Малкольм, от вас зависит судьба невинного и слабого существа! — с неуместным пафосом в голосе объявил ректор.

— Что, ещё одного? — устало вздохнул магистр.

— А? — не понял ректор.

— Вы о чем?

Вместо ответа шеф потряс перед лицом Малкольма какой-то темной сумкой, что, в общем-то, никак не прояснило ситуацию. Но жизнь научила не ждать от визитов начальства (даже считающегося приятелем) ничего хорошего.

— Я могу положиться только на тебя! Малкольм, ты единственный мой друг, и ты должен меня выручить! Осеньке вредно летать, и.

— Погоди, погоди! Давай по порядку. Кто такой Осенька?

Еще один адепт, которого надо приютить? Да шли бы они в бездну, у него не детский садик выходного дня! Единственное вакантное место соседки занято!

— Вот! — Ректор открыл сумку и с гордостью продемонстрировал другу… гм… Осеньку.

Из темных недр смотрело что-то определенно живое. Малкольм не сумел толком разглядеть, что именно, лишь встретил взгляд двух блестящих глаз и, кажется, успел заметить серокоричневую шерсть. А потом таинственный Осенька издал странный «чпок» — и повернулся к незваному гостю пушистым задом.

— И что это?

— Ося. Тролль.

— Тролль?