Академия магии на дистанционке

— В следующем туре мы ждем от вас красоту и грациозность. Тема и более подробный план этапа будут объявлены позднее. Всем до свидания. Не забудьте, что зелья нужно правильно утилизировать, иначе вас ждет серьезный штраф от стражи. До свидания!

Раздались нестройные прощания. Краем глаза я заметила, как Дарина показывает куда-то в сторону, явно намекая, чтобы мы присоединились к ней поболтать, но меня больше занимал Ося, издававший под столом какие-то странные звуки.

— Магистр…

— Погоди, мне надо связаться с отделом безопасности академии. Эти вмешательства в лекции всех уже достали.

— Ося зеленеет! — пискнула я.

Малкольм бросил МагПад и нырнул под стол, где и впрямь слегка зеленоватый Ося угрожающе покачивал носом.

— Кажется, сейчас его будет тошнить, — пробормотала я.

Дальнейшее произошло за доли секунды: Малкольм схватил тролля за пухлые мохнатые бока, открыл окно и выкинул на лужайку перед домом — и характерные звуки донеслись уже оттуда. Я тут же не преминула смачно чихнуть.

— Обожраться зельем от обжорства — это сильно!

— Даже не знаю, чем его лечить, — вздохнула я.

— Проблюется, — флегматично пожал плечами Малкольм.

Но вскоре его спокойствие пошатнулось.

К вечеру Ося из слабо зеленого принял нездоровый болотный оттенок. Его так тошнило, что Малкольму пришлось вызвать звериного лекаря, но тот лишь покачал головой.

— Увы, лекарства от этого нет. Тролли плохо переносят магическую пищу, они ее не усваивают.

— Да, мы заметили, — буркнул Малкольм.

Ему пришлось отменить все лекции и, подозреваю, оставшиеся не замученными адепты причиняли ему физические страдания.

— Как только тролль избавится от всего выпитого зелья, все пройдет, — заключил лекарь, взял с нас (ну ладно, с Малкольма) кругленькую сумму и напоследок строго добавил: — но будьте же вы ответственны! От вас зависит живое существо!

И оставил нас наедине с этим существом.

Осю тошнило всю ночь. Мы кое-как приноровились выводить его на улицу (тошнить в ведерко Осе не нравилось, а на ковер не нравилось Малкольму) по очереди, но толком поспать все равно не получалось: после каждой вылазки мы дружно и долго чихали. Прокляв все на свете: ректора, повесившего заботу об Осе, самого Осю, меня, конкурс и весь мир, Малкольм расположился проверять домашние задания в гостиной. Я тоже пыталась учиться, но волнение перед конкурсом, страх за Осю и бессонная ночь сделали свое дело: я могла только смотреть в книгу, не видя в ней ровным счетом ничего.

Мы даже не сразу поняли, когда что-то изменилось. И прошли долгие минуты прежде, чем я осознала: Ося уснул. Мы дружно, не дыша, над ним склонились.

— Кажется, он уже не такой зеленый, — прошептала я.

— Да. И вполне здоровый.

— Даже милый. — Сопящий троллик действительно вызывал определенное умиление.

— Гад он, а не милый. Когда у меня будут дети, с ними будет сидеть жена.

— А у меня муж. — Согласно кивнула я и с наслаждением зевнула.

А что было дальше не помню. Потому что отключилась прямо на диване, обняв учебник и с наслаждением слушая сладкое сопение Оси.

* * *

Малкольм проснулся резко, словно от толчка. Взгляд тут же метнулся к часам на стене, и он выдохнул. Не то чтобы он верил, что способен проспать до заката, но чем демоны не шутят. Одна из них вот удобненько спала у него на плече, упершись рогом ему в подбородок и обвив хвостом ногу. Рядом, на свободной коленке, прикорнул Ося.

Страшный удар по самолюбию препода, при звуках имени которого добрая часть академии начинала заикаться. Очередной. Он почти привык.

До заката оставалось достаточно времени, чтобы успеть принять душ, отвести лекции и придумать убедительную причину, почему его три дня не будет. Для Аси, разумеется, методистки академии никогда не ставили его пары на полнолуние, и Малкольм удивлялся: неужели никто не сообразил? Так их всех тогда надо отчислить. Особенно адепта Нолана, ему происхождение велит чуять оборотней за версту.

Потом, когда первый туман после пробуждения прошел, и Малкольм снова взглянул на часы, он выругался.

— Вставай, — буркнул он не слишком-то убедительно.

Анастасия была теплой и мягкой. И прижималась очень крепко, так что лежать на диване было определенно лучше, чем сидеть на лекции. Но если в нем и появилось желание сделать вид, что пробуждения не было и спать дальше, то после того, как взгляд остановился на МагПаде, надежды рассыпались в прах.

И он еще хочет от адептов ответственности. Какой, если сам оставил опасную игрушку без присмотра? И теперь там наверняка новый эпизод нашумевшей истории.

— Вот и любуйтесь, как тролль блюет.

Анастасия завозилась и захныкала. Им удалось поспать всего несколько часов, сейчас ей наверняка больше всего на свете хочется, чтобы на академию упал метеорит и отменил все занятия.

— Вставай, через десять минут пара.

— Опять в пижа-а-аме… — зевнула она.

Потом проснулась. Осознала положение. Ойкнула и залилась густой краской, что было даже мило. Ему вдруг нестерпимо захотелось ее… нет, Малкольм соврал бы, если бы сказал, что поцеловать. Просто ее. Облапать, обнюхать, прикусить и… точно, полнолуние близко.