Академия Малхэм Мур. Мой сводный враг

Позже, когда Йорков снова смели с престола, имя Латимеров реабилитировали, вернули титул, фамилию и ровно половину имущества. Вторая так и осталась во власти Мортимеров, как залог единства двух сильнейших родов и легитимности власти нового короля. Спорный замок поделить не вышло, и его перестроили по приказу монарха под академию, обозначив основателями сразу две фамилии. С тех пор в стенах вуза ведётся вечная борьба между двумя очень влиятельными родами, каждый из которых однажды стоял у самого английского престола.

Когда первые студенты вошли в эти стены, Мортимеры и Латимеры пытались перетянуть как можно больше людей под свои метафорические знамёна. Тогда и состоялась первая “Охота” – отбор смелых, сильных, магически одарённых. Каждый хотел получить лучших из лучших, оставив противника с носом хоть здесь, раз открыто воевать уже было нельзя. Так появились Дикие и Змеи.

Склеп сначала хотели перезахоронить, но потом посчитали кощунством и оставили как есть, отделив от основного здания академии живым лабиринтом. Многовековые заросли не каждого пропускали, да и желания ходить в заброшенный, проклятый, как называли его теперь студенты, склеп ни у кого обычно не возникало.

Я глажу серо-зелёный, потрескавшийся камень. Старые плиты холодят ладонь. Анна Исабелла Латимер – единственная выжившая в той войне девочка, не позволившая нашему роду угаснуть. Темноволосая с голубыми глазами – в нашем доме сохранился её портрет. Красивая, холодная и, судя по пойманному художником взгляду, бесконечно одинокая. В детстве я подолгу сидел у её портрета. Помню, как тянуло к нему, как будто кто-то звал меня. Её же я первой и нарисовал. Половина лица женская, а вторая ястребиная. Отец говорит, она тоже рисовала.

– Удачной “Охоты”, бабушка. – Камень, конечно, не отзывается. Там, под плитой, давно уж всё превратилось в прах за столько веков, но я люблю приходить в затянутый лозой склеп. Здесь спокойно и тихо. Никто не мешает думать, и почти никогда не забредают чужаки. Можно расслабиться и побыть собой. Иногда это очень нужно.

Забавно, но именно Анна Латимер назвала своего мужа Диким. А он её – ядовитой Змеёй. По крайней мере, так рассказывают детям из поколения в поколение. Как было на самом деле, едва ли кто-то помнит, но разве не всё в истории так? Что покрылось пылью времени, всегда искажено чьим-то восприятием. Всё записанное и сказанное записано и сказано людьми, а я за всю жизнь не встречал ни одного абсолютно беспристрастного человека.

Лабиринт послушно пропускает меня внутрь. Всё верно. Это моя земля, и всё здесь преданно мне. И Мортимерам, чтоб их черви поели. Впрочем, у меня теперь есть кое-что, что заставит Эйдана понервничать. Эта “Охота” будет куда интереснее прошлой, верно, Дан? Когда-то давно Мортимеры забрали у нас девушку. Пришло время исторической справедливости. И время обеда тоже пришло. Я не голоден, но в столовой наверняка будет мисс Гревье. Это ли не повод выпить чаю и съесть пару французских булок.

8.1 Макс и Люка

– Вы позволите, мисс Гревье? – Послушная девочка Люка села за нужный стол. Отчего-то я испытывал сомнения, что так будет. При первом знакомстве смелая маленькая птичка произвела впечатление бунтарки. Очевидно, что с Мортимером у них не все гладко.

О том, что леди связана с домом Диких, стало ясно ещё на крыльце в ходе знакомства. Эйдан так искусно делал вид, что не заинтересован в новенькой, что все вокруг вполне могли оценить попытку не злить и без того весьма кусачую змею Миранду, но я знаю своего врага куда лучше других. Всё о нём, о его проклятой семье. Поэтому свести два и два оказалось несложно. Кроме прочего, водитель Мортимеров выгрузил две сумки с вещами, одну из которых Эйдан забрал сам, а вторую передал обслуге общежитий.

Хорошая попытка конспирации, Мортимер. Только ты забыл, что тут даже у кустов есть глаза.

– Таким, как ты, можно сидеть обедать везде, да? – Всё такая же колючая, гордая, осуждающая, в оборонительной позиции, искусно замаскированной под смелость нападающего. Тем интереснее. – Куда хочу – туда лечу. Что было бы, вздумай я занять место за одним из них?

Расценив это как “садитесь, милорд, буду рада вашей компании”, занимаю свободный стул рядом, невозмутимо ставлю на стол чашку с чаем и тарелку с выпечкой. Удивлённые взгляды Змей и Диких буравят спину. Одного взгляда хватает, чтобы мои вассалы занялись своими тарелками, а не мной.

Не ваше дело, где изволит отобедать сюзерен. Закон – моё желание, вы забыли разве, кто здесь истина в последней инстанции?

Молчаливый приказ считан моментально.

Учись дрессировать своих людей, Дан. Хотя ничего удивительного, что они такие. Дикие, что с вас взять. Каков руководитель, такие и подчинённые. Сам и то не можешь держать в узде любопытство. Правда думаешь, что никто не видит? Не все слепы, кто на тебя не смотрит, Мортимер.