Академия Малхэм Мур. Мой сводный враг

Разрываю зрительный контакт, чувствуя кожей, что за мной наблюдает не только он. За соседним столом… Миранда, точно копируя прищур сводного, стреляет взглядом то в мою сторону, то в его. Заметила-таки наши гляделки.

Это может быть опасно. Ничего нет хуже женских подозрений, ревности и мести. Даже если повода для всего этого букета нет.

То, что у него есть невеста, странным образом раздражает. Неужели в их мире браки на самом деле заключаются ещё в детстве? Серьёзно? Как в средневековье каком-то, честное слово…

Фыркаю себе под нос, продвигаясь в очереди. Что ж… Эйдан за одним столом, Миранда за противоположным. Как так? Они в разных клубах, или это именно то, о чём говорила Бри, что им позволено сидеть кто где хочет? Тогда где Макс?

Оглядываю столовую, но его ещё нет.

“А вдруг он и вовсе не обедает?”

– Что берём? – из мыслей выводит приятный голос молодой женщины. Глаза, как и у меня, серые, лучатся дружелюбием.

“Или ты просто выдаёшь желаемое за действительное!”

– А что посоветуете? – улыбаюсь в ответ.

– Пробовали хантингтонский непоседливый пирог?

– Непоседливый?

– Или дёргающийся, – пожимает плечами, – по-разному называют. Но это очень вкусно.

– Давайте, с удовольствием попробую. А почему его так называют?

– Его начинка внутри постоянно трясётся и дёргается, как малолетнее дитя, которое пытаются заставить сидеть на месте дольше пяти минут, – смеётся заливисто, – ой… простите, разболталась, дурочка. – Тут же опускает взгляд.

– Я же сама спросила, – добавляю поспешно. – Мне интересно.

– Ваш пирог, мисс…

– Гревье. Люка Гревье. А вас?

– Джеки! – предупреждающий окрик соседки разрушает атмосферу полностью.

– Пирог, мисс Гревье.

– Спасибо, Джеки. – Она вскидывает голову, а я не могу сдержать улыбку. Подмигнув ей на прощание, с подносом в руках, разворачиваюсь и замираю.

Обвожу ещё раз взглядом зал. Ну точно поле боя. У стены парочка свободных столов, видимо, та самая “серая зона” для неопределившихся. Неподалёку от них, действительно рядом с окном сбора грязной посуды и мусорными баками, такой же большой круглый стол с отбросами.

Несправедливо. Низко! Дико! Почему я не могу сидеть там, где хочу? Кто придумал всё это? Почему все следуют странным правилам, и никто не пытается это изменить?

– Эй, чего замерла? – в спину летит тихое. – Разве не рассказали, куда нам топать?

– Рассказали.

Но я не уверена, что хочу именно туда.

За столом отбросов весело. Кажется, там даже дышится свободнее. Они, в отличие от снобских Диких и Змей, чувствуют себя действительно свободными и хозяевами жизни. Парни, девушки, все в форме, но у каждого есть своя изюминка и стиль. У кого-то юбка покороче, у кого-то совершенно невообразимо стянутая в узел блуза на пупке. Парни в вытянутых поверх брюк рубашках… Девушка с голубыми волосами слушает музыку в наушниках, кажется, никого не замечая, пишет что-то в чёрный блокнот, но за руку её держит парень, весь в тату и пирсинге. Такой себе проводник в реальный мир, он поглаживает кончики её пальцев и улыбается, при этом разговаривая с соседом. Ещё одна девчонка, высокая, почти как Бри, шутливо толкается, словно в спарринге с соседкой, берёт в захват и ерошит ей волосы. Среди них сама Бригитта, видимо, она читает нечто такое на моём лице, хмурится, едва заметно качает головой и стреляет взглядом влево. Там серая зона, да. Моё место, пока что. А дальше что? Змеи, Дикие? Отбросы?

Я никогда не интересовалась аристократическими замашками, правилами этими. Меня никогда не волновали бренды, очевидно же, где моё место. Но также я знаю, что откровенный, демонстративный выбор сейчас не поможет мне разобраться в том, что происходит не только здесь, но и в моей семье. Мортимеры. Мама. Эйдан. Зачем-то же Мэддок меня устроил именно в Мур. Всему должна быть причина.

Пожалуй, начнём с того, что от меня все ожидают. Иду с дёргающимся пирогом к столам перваков, в серую зону.

Что ж, я сделала свой ход.

Глава 8 МАКС Латимер

– Удачной “Охоты”, Латимер. – Глава Диких отталкивается от мшистой стены фамильного склепа, полосует меня высокомерно-насмешливым взглядом и скрывается в зелёном лабиринте. Кусты смыкаются за его спиной, как будто зелень пожрала высокую фигуру человека. Пусть бы и правда пожрала, но здесь всё кругом лояльно его роду и крови! Ненавижу.

До того как стать академией, замок и земли вокруг принадлежали нам, Латимерам, потом проклятые Йорки развязали войну, стали новыми правителями Англии, моего предка казнили, а земли и титул передали Мортимерам – верным псам новой короны, чей младший сын получил в жёны последнюю из нашего рода – Анну. Ей, к слову, было всего четырнадцать. И она видела, как будущий муж убил её отца и брата. Неудивительно, что любви у молодожёнов не вышло, а детей Анна вырастила в ненависти к завоевателю-мужу и всем его родственничкам.