Академия моего сна. Король кошмаров

Повнимательнее пригляделась к окружению и к себе заодно. Интересный факт: мой костюм был идеально чистым, свеженьким и сухим, словно я только что вышла из своей комнаты. В теории после марафона по сырому лесу подо мной уже натекла бы лужа размером с Байкал, но даже кроссовки сверкали белыми подошвами. Мне что, все привиделось?

Я подошла к шкафу и изучила корешки книг. В основном книги по зельям и травам, труды какого-то незнакомого мне товарища по алхимии, в общем, стандартный набор моего факультета. Но одной книги на месте не было, и я нашла взглядом стол. Он стоял у окна, широкий, полированный, как из музея, а рядом кожаное, слегка продавленное кресло.

Конечно, капельку стыдно за свое вторжение, но, с другой стороны, меня сюда закинуло не по моей воле, и неплохо бы разобраться, куда это – сюда.

Я изучила предметы на столе, где не было ничего интересного, кроме раскрытой книги с черно-белой гравюрой на всю страницу. Я наклонилась, чтобы получше ее рассмотреть. Люди в балахонах стояли полукругом, сцепившись поднятыми руками, а перед ними художник изобразил… ну, гроб, наверное. Массивный, возможно, каменный, наподобие саркофага. Жаль только, качество печати подвело, и задний фон над гробом был испорчен темным пятном. Я перевернула страницу, но текст оказался на языке, который я не понимала. Вернувшись к картинке, я отыскала подпись к гравюре. Мелким-мелким шрифтом там было слово mardröm. Я всегда интересовалась иностранными языками и со словарем знала не только английский, так что могла понять, к какому языку относятся неизвестные слова. Тут явно веяло чем-то скандинавским.

– Мардрём? Мердрём? – попыталась прочитать я. – Что это значит?

Я совершенно точно не не знала, но в груди тоскливо заныло, словно откликаясь на звучание незнакомого, но такого зловещего слова.

Тут за пределами кабинета послышались приближающиеся шаги, и я отпрянула от книги.

– Зайдите на минуточку, это не коридорный разговор, – услышала я и запаниковала. Конечно, я не виновата, что оказалась в чужом кабинете без разрешения, но это еще как-то надо объяснить, а я даже не знала, с чего начать.

Дверь тихо заскрипела, открываясь, и я сделала первое, что пришло в голову: нырнула под стол, благодаря небеса за то, что он такой огромный.

– У меня не так много времени, – ответил смутно знакомый голос.

Стол не только скрывал меня от гостей, но и их от меня.

– Вы следите за капсулой? Не замечали ничего странного в последнее время?

Этот голос тоже был мужским, не очень приятным, слишком добреньким, как будто говоривший привык подлизываться.

– Что вы имеете в виду?

– Кафедра астрологии рассчитала идеальное время для его пробуждения. Мы все сидим на пороховой бочке! – «сладкий» голос повысился, и я поморщилась. – Если вы что-то заметили, должны немедленно об этом рассказать!

А они обсуждают что-то серьезное. Интересно, это как-то связано с гравюрой, на которой раскрыта книга? Я чуть сменила позу, чтобы нога не затекла, и неловко задела стол. Над моей головой по столешнице покатилась ручка и упала на ковер.

Упс.

– Что это? – встревожился сладкоголосый. – Нас подслушивают?

Шаги опасно приблизились к столу, человек обошел его, и я увидела его ноги в черных туфлях. Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу…

– Никто не рискнет зайти в кабинет заведующего кафедрой без разрешения, – сказал его собеседник. – Не нагнетайте, профессор Криспер. Все под контролем. Вы меня знаете не первый год.

– Не первый десяток лет, ты хотел сказать, – раздалось совсем рядом со мной. – Конечно, мы можем на тебя положиться. Кто еще так хорошо присмотрит за академией, как не ты.

Я зажала себе рот обеими ладонями, чтобы случайно не выдать себя вздохом или, не дай бог, не чихнуть. Ноги в туфлях потоптались немного и ушли. Я продолжала сдерживать дыхание, пока не почувствовала себя в безопасности. Но тут кто-то снова подошел к столу и оперся на столешницу.

– И уберите это. Не хотелось бы, чтобы кто-то начал задавать вопросы.

Я выпучила глаза и вдруг ослепла. Мерзкое ощущение падения сменилось холодом, и я отчаянно забилась в попытке удержать равновесие…

* * *

Я дернулась вперед и попыталась закричать, но из груди вырвалось только беспомощное бульканье.

– Все хорошо, хорошо. Все уже хорошо.

Ласковый голос заставил меня лечь обратно на спину и дать себе еще хотя бы минуту отдыха. Почему мне так плохо? Мы жарили сосиски, а потом…

Я повторно попыталась подняться и ударилась лбом о лоб Шанти.

– Ай! – в один голос воскликнули мы, и Шанти потер лоб.

– Уже не надо никуда бежать, успокойся, пожалуйста.

Я посмотрела по сторонам: вокруг палатки, над головой звездное небо, пахнет дымом. Я в лагере?

В третий раз удалось сесть без происшествий, Шанти придерживал меня под спину, хотя и сам выглядел как потерпевший: бледный, с покрасневшими глазами, растрепанный и грязный.

– Где твои очки? – спросила я.

– Наверное, утонули. Не догадался заранее их снять.

Он потянулся к переносице, похоже, это нервный жест. И тут-то меня и накрыло.