Академия не для драконов

Тея не сразу поняла, что именно ее разбудило. Угли в костре слабо тлели, сквозь черные ветви ели едва виднелось ночное небо. Дождь перестал, тучи разошлись, и теперь, словно омытые свежей водой, ярко сияли звезды. Где-то невдалеке раздался сдавленный, но вполне отчетливый вскрик. Будто кричала ночная птица. Но жрица, большую часть своего послушничества проведшая у постели больных, не могла спутать его ни с чем другим – это был крик боли.

На своем пути в столицу Тея всегда старалась не отходить далеко от главного тракта. Днем, когда движение было более оживленным, уходила в глубь леса. Вечером же, наоборот, подходила ближе, чтобы точно не заплутать. Так что ничего удивительного в таком соседстве не было, кто-то также съехал с дороги переночевать. Но что-то случилось.

Тея села, прислушиваясь к хрусту веток и вновь наступившей тишине. Нежелание встревать в неприятности раньше времени, ведь для того, чтобы исполнить желаемое, ей необходимо было вести себя как можно тише и скромней, и любопытство боролись в ней. Мелькнула даже предательская мысль о том, что этот неизвестный, скорее всего, страдает. А она может оказать ему помощь, ведь именно этому ее учили так много лет. Но Тея от этого поспешно отмахнулась. Она карающая длань, инструмент в руках Судьбы, а не лекарь. Пора уже вытряхнуть из головы эти сестринские наставления.

Вскрик вновь разорвал ночной ропот леса. Немного поколебавшись, Тея все же решила аккуратно осмотреться. Все равно теперь уже не уснуть.

Сначала она увидела бредущую ей навстречу кобылу. Поймать растерянную лошадь не составило труда, и под уздцы Тея повела ее в сторону, откуда доносились довольно громкие стоны и сопение. Не было нужды прощупывать местность магически, чтобы понять, что человек там один. Максимум – двое. Иначе шума было бы гораздо больше.

Жрица оказалась права. В темноте, с трудом привалившись спиной к дереву, сидел мужчина. Издалека было не разглядеть ни его наряда, ни выражения лица, но аура боли от него исходила такая сильная, что было ясно как день – путник ранен.

Накинув поводья лошади на ближайшее дерево, чтобы животное больше не разгуливало по темному лесу, рискуя переломать ноги, Тея подошла к мужчине.

– Кто ты? – хрипло отозвалась темнота.

– Покажи рану. – Тея зажгла светлячка и подвесила над их головами. Мужчина у дерева сощурился, закрывая ладонью лицо и стараясь разглядеть подошедшую. Он еще не видел ее лица, но разглядел платье – зеленое с коричневой окантовкой. Платье жрицы Аквилии, пусть и не совсем легальных, но лучших целителей во всей Империи.

– О небо! – Мужчина отнял руку от лица, на котором читалось короткое облегчение. – Сам Отец послал мне тебя.

Тея не стала спорить, присела напротив. Пускай Отец, ей безразлично. Она уже разглядела окровавленный камзол и нашивку на груди. Гвардеец из столичной стражи. Далековато он от места службы. Мужчина неловко повернулся, отодвигая стеганый камзол, под которым была разорванная и окровавленная рубашка. Тея увидела рану, уходившую от живота к ребрам. Пара заклинаний – обезболивающее, очищающее, да чтобы ткани срослись, и вся песня. Но она не могла.

– Давно ты так? – Девушка аккуратно приподняла рубашку, осматривая рваные края раны.

– Сложно сказать… – Гвардеец почти не дышал, неотрывно следя за движениями жрицы. Тея подозвала светлячка ближе, осветить лицо мужчины. Тот оказался достаточно молод, вряд ли старше ее. И бледен.

– Жить будешь. – Тея отправила светлячок вверх и встала. Гвардеец проводил ее рассеянным взглядом.

– Ты уходишь? – В голосе мужчины послышался страх.

– Хочу разжечь огонь.

Уложив свою котомку рядом, Тея споро сложила костер из найденных неподалеку веточек.

– Как тебя зовут? – Девушка прищелкнула пальцами, и огонь весело занялся среди веточек.

– Тед. – Голос гвардейца был напряженным.

– Тед. Кто тебя так? – Мужчина не отвечал. Обернувшись, жрица лишь увидела, как сильнее парень сжал челюсть. – Меня зовут Тея. Прости, Тед, но мне придется зашивать наживую. И очень важно, чтобы ты был в сознании.

– А как же заклинания? – Голос мужчины стал глухим. – Ты же жрица… Вас учат целительству.

– Я не могу колдовать.

– А огонь, что ты разожгла, светлячок?

– Это крохи магии, для целительства нужно брать больше. Гораздо больше.

Оба они замолчали. Тея закатала рукава, и пока костер занимался, пожирая все более крупные ветви, жрица помогла стянуть с Теда камзол, разорвала на нем рубашку, освобождая себе пространство. Полезла в свою котомку, звеня склянками.

– Ты… ты еще не закончила свое служение Матери, – тихо то ли спросил, то ли просто констатировал очевидное Тед, следя за движениями жрицы. Плавными, отточенными, без спешки: кажется, она делала это сотни раз.

– А ты слишком далеко от городской стражи. – Тея мельком взглянула на мужчину, они вновь замолчали.

Кажется, у каждого из них была причина хранить свои секреты.

Тея приманила к себе светлячка, повесив над самой головой. Мокрой тряпицей, как могла, аккуратно отерла кровь вокруг раны. Гвардеец морщился, но мужественно молчал, наблюдая за девушкой. Та, хмыкнув чему-то своему, встала.