Академия не для драконов

Тея расстелила свой плащ невдалеке от костра, но сон теперь не шел. Лежа на спине, слушая лес и ровное дыхание Теда, чародейка смотрела на то, как небо меняет свой цвет. На востоке занимался рассвет.

Тея проснулась от того, что кто-то нарушил целостность защитного купола. Приоткрыв глаза, она наблюдала, как Тед медленно, прижимая обе ладони к ране, ковыляет в сторону кустов. Значит, бравому гвардейцу стало лучше.

Когда Тед вернулся, к небу уже поднимался дымок от костра. Тея перебирала травы. Какие-то толкла, какие-то кидала в воду прямо так.

– Если ты так мила, что варишь нам похлебку, то я не голоден, – хмуро отозвался мужчина, с трудом садясь на свой плащ весь в бурых пятнах.

– Я делаю тебе отвар, чтобы ты смог дожить до вечера, – не оборачиваясь, ответила девушка. Теперь, при сером утреннем свете, Тед мог рассмотреть ее более внимательно. Лицо и руки казались молодыми, но это еще ничего не значило. Жрицы Аквилии чародейки, а те не гнушаются скрывать свой истинный возраст. Тее может быть и девятнадцать, и сто тридцать. Хотя, судя по ее платью – зеленому, с коричневой окантовкой, она пока еще послушница, но это уже далеко не первая ступень обучения. Скорее всего, ей где-то между двадцатью пятью и тридцатью. Темные длинные волосы красивыми волнами лежали на спине, едва виднелся кончик заостренного уха – полукровка.

Девушка словно почувствовала, что на нее смотрят, обернулась. Взгляд бирюзовых глаз обжег, и Тед поспешил сделать вид, что никого он тут не рассматривал.

Обжигающий отвар на вкус оказался хуже, чем прошлогоднее сено. Но строгая жрица заставила выпить гвардейца все до последней капли. Тот в ответ поделился остатками своей пищи.

– После твоих травок я еще долго есть не захочу, – улыбнулся мужчина, протягивая свои запасы.

Тея пожала плечами и молча приняла кусок хлеба и вяленого мяса. Тед удивленно качнул головой. Ни спасибо, ни пожалуйста, как будто она не в храме воспитывалась, а волками.

Они поели в полном молчании. Точнее, гвардеец допил свой отвар, борясь с приступами тошноты, а Тея не спеша съела все до последней крохи. После жрица осмотрела рану и поменяла повязку. Казалось, что в ее заплечной сумке есть все: и тряпки, и инструменты, и целый набор трав.

– Ты идешь в столицу? – Тед аккуратно надевал обратно свою куртку. Чародейка кивнула, не поднимая взгляда от своей сумки, как будто что-то подсчитывала. – Не хочешь отправиться со мной?

– Я не хожу по большой дороге, – ответила девушка, завязывая сумку.

– Это не проблема, – поспешил ответить Тед. – Я тоже могу идти не по дороге!

– А твоя лошадь?

– Пойдет следом. Я все равно не могу ехать верхом.

– Это плохая идея, – качнула головой Тея. – Сколько до столицы?

– Пешком? – Тед задумался. – К вечеру будем.

– То есть верхом – часа два. – Девушка дернула плечом. – Нет, лучше езжай верхом. Рана откроется, конечно, но зато прямиком к целителю.

– А ты пойдешь пешком? Вот так? – Тед указал пальцем на босые ноги жрицы. Та пожала плечами. Она уже полгода ходила по лесам босиком, один день до столицы как-нибудь уж переживет. – Тея. – Тед неожиданно стал серьезен. – Ты спасла мне жизнь. Я обязан тебе и не могу бросить вот так в лесу. – Взгляд бирюзовых глаз прожигал, кажется, насквозь. – Ведь ты сбежала, верно? Поэтому не пользуешься магией?

Чародейка окинула взглядом гвардейца с головы до ног. Тот был умнее, чем показался Тее вначале. И осведомленнее. Она помолчала немного, накидывая на голову плат, пряча под него волосы. Гвардеец знал ее в лицо, знал, что она сбежала. В столице нет храма, но точно есть другие жрицы. Что мешает ему сдать ее? Разумнее пока понаблюдать.

– Поедем верхом вдвоем, чем быстрее, тем лучше, – девушка строго посмотрела на своего спутника. – В предместьях я смогу излечить твою рану.

Некоторое время они ехали молча. Тея сидела впереди, припоминая, когда она вообще в последний раз каталась верхом, Тед позади, держал поводья. Лошадь пустили рысью. Тед то и дело морщился, когда кобыла наступала на очередную кочку.

– Почему ты босиком? – ерзая, спросил гвардеец. Ему было неудобно в седле, рана ныла, несмотря на отвар.

– Условие данного обета, – отвечала Тея, не оборачиваясь.

– На какой ты ступени?

– Планта.

– А-а-а, то есть ты еще послушница? Не настоящая жрица?

Тея поморщилась. Она никогда себя не считала ни одной, ни второй и никогда не сможет.

– Просто еще не заключила договор без возврата.

– Моя хозяйка… ну, та, откуда меня выгнали… очень любила рассказывать про ваш храм. Про мать-настоятельницу, про правила. А мне было страшно любопытно. Если хочешь знать, я считаю это ужасно несправедливым, что вас запирают там на тридцать лет. Это ведь как тюрьма…

– Ты очень болтлив для того, кто чуть не умер.

– Ты слишком хороша для того, чтобы стать затворницей. Поэтому сбежала?

– Тед, чего ты хочешь? – Тея повернула голову, едва не утыкаясь носом в мужской подбородок. Гвардеец поспешно притормозил лошадь, та пошла медленней.

– Помочь.