Академия (не)красавиц

Тогда мы рассмеялись и попросили сварить и нам для особого случая, вдруг пригодится. Или как минимум, не помешает. Хоть я и расстроила девчонок тем, что этот вариант зелья выносить на конкурс нельзя, только модицификацию и только с условием, что девочки заявят его как собственное, а не вычитанное в запрещённой контрабандной книге. Впрочем, наших зельеваров не смутила подобная необходимость, они лишь зашушукались в три раза активнее, строя планы.

Сейчас же я всерьёз насторожилась. То, что зелье проникло в наш мир, не удивительно. Я не одна такая хитренькая и умненькая, воспользовалась путешествующими по мирам в личных целях.

Уверена, все эти заклинания давно известны специально обученным людям, вполне вероятно, они ими даже пользуются, не распространяясь. И хоть проносить книги из других миров запрещено, даже художественную литературу, поди удержи людей, чья страсть — знания. Те же Куантро с Хмоль покрывали наше преступление, поскольку, выражаясь юридическим языком, являлись самыми настоящими его соучастницами. Что угодно ради знаний.

Не удивлюсь, если семейка Фойтис давным–давно использует зелье, найденное Мирой и Катариной. Вот и секрет скандальности её мероприятий, а думали на вино! То-то и на прислуге они показательно не экономят. Все думают, дурной тон и позёрство, а на самом деле тщательно продуманная интрига.

Простенькое зелье добавляют в воду, затем в те же морепродукты и в десерт, допустим. И те, кто всё съел, обеспечивают леди Фойтис успех любого мероприятия. Ведь кто бы что ни говорил, а скандалы и грязные сплетни любит подавляющее большинство, будучи при этом уверенным, что лично им–то точно ничего не грозит. Наивные!

Я прочистила горло и посмотрела на уплетающего морепродукты Эйнара. Тот поднял взгляд и тут же превратил его в ледяной, недовольный — вдруг кто заметит внимание к моей персоне.

Приложила бокал к губам, сымитировала глоток, не размыкая губ, изогнула бровь. Затем положила два пальца на край тарелки, сделав вид, будто смахиваю невидимую соринку. Спасибо, любимый, самый лучший в мире профессор Ожегофф за науку беззвучного общения. Не зря мы с боевиком тогда позорились на всю аудиторию, не зря потом с девчонками хохотали и баловались, запоминая систему жестов Сантора и используя её к месту и не к месту. Пригодилась наука.

Эйнар отложил вилку и ехидно глянул на мою тарелку.

— А вам, леди Виль, я смотрю, еда в столовой академии больше по душе, чем изысканные яства.

— Она куда более простая, но сытная, потому я совсем не голодна. Удивляюсь, как вы ещё способны наслаждаться пищей после тарелки жареных пирожков.

Я мило улыбнулась и посмотрела на молодого Фойтиса в надежде на поддержку притянутой за уши темы для разговора.

— Обожаю пирожки, — стараясь угодить мне, радостно вступил он в диалог.

— Я тоже, — призналась доверительно. — Но в академии они достаются самым прытким и прожорливым, — с улыбкой поделилась я, бросив взгляд в сторону «потерявшего аппетит» Риварда.

Почувствовала, как мама пронзила меня негодующим взглядом точно отравленной стрелой, но прости, родная, так нужно.

Мы продолжили пустую болтовню с молодым Фойтисом, Эйнар же переключился на своих соседок, и хоть умом я понимала, что делает он это для дела, ведь буквально минуту назад он мог похвастать отличным аппетитом, а теперь отложил вилку и болтает, было неприятно слушать, как он отвешивает девицам комплименты.

Обе его соседки внешними данными не отличались, зато были усыпаны драгоценностями с ног до головы, как говорила наша преподаватель этикета в КАМ, такой стиль одежды назывался: «Наследники обнищавших родов, обратите на меня внимание! Здесь водятся большие деньги»

Особо активная девица подозрительно напоминала моего соседа и я не постеснялась тихонечко уточнить, не его ли это родственница.

— Разумеется! Это ведь моя сестра, Берни, — довольно громко ответил он, по–настоящему смутив меня. Ну никакой тактичности!

Бдительная мама и здесь проткнула взглядом–копьём, и в этот раз я продемонстрировала ей всю степень своего раскаяния. Всё, мамуля, буду паинькой.

Кухня в поместье Фойтисов потрясала своим разнообразием и изяществом. Каждое блюдо выглядело так, будто кричало: «Съешь меня!», хотя ближе к десерту я склонялась к фразе: «Сожри! Сожри меня, Серена», всё же голод давал о себе знать. Пришлось немного помочь организму магией, иначе бурчание в желудке выдало бы с головой его состояние.

К началу танцев я готова была съесть сырого анкилота, закусив монстра любимыми им яблоками. Дамы пили вино, болтали и смеялись, пока мужчины удалились для более степенных и нудных бесед, как выразилась хозяйка поместья. А я не находила себе места. Хотелось побеседовать с мамой, но мы так давно не виделись, не общались, что я могла не сдержать эмоций и выдать себя. Из тех же побуждений мамуля слала мне нежные улыбки, но не подходила.