Академия Небытия. Том 2 (СИ)

Ей о нас, видимо, говорили только хорошее, потому что когда дело касается еды, особо стеснительных у нас не водится. Я поняла, что все ждут только меня, и шагнула вперед. Чертов подол чертовой юбки попал под каблук, и я полетела носом в пол. Что-то гладкое тут же оплелось вокруг талии, да так быстро, что меня рвануло назад, в вертикальное положение, будто ничего и не было. Я сделала второй шаг, уже без происшествий, и мы уже всей компанией оккупировали самые козырные места, прямо перед ректоршей, мы с Морисом оказались на одной стороне, а Мия с Рэнди – на другой. И тут даже музыканты сбились с такта. Я села и украдкой огляделась.

– Косяк, – буркнула я, и Морис кивнул. А все потому что мальчики и девочки тут сидели раздельно, а мы бесстыжим образом презрели приличия. Но если кто-то думал, что мы быстренько исправимся… Тот слишком много думает.

– Скажете что-нибудь? – вежливо поинтересовалась госпожа Нинон. – Нашим ребятам интересно послушать своих товарищей с дружественного факультета.

Я пнула Мориса по лодыжке. Он у нас самый языкастый, а уж его тосты мы все до сих пор не можем забыть.

– Ну, отчего же не сказать? – протянул он задумчиво и поднялся. – Мы же все друзья, можно даже сказать, братья и сестры.

Его встретили натянутые улыбки, но когда это Мориса останавливало нежелание аудитории его слушать?

– Наш многоуважаемый ректор Миллхаус Дрей не раз говорил нам: “Дорогие мои! Самое важное в жизни это сохранить и преумножить узы, связывающие нас, таких разных, но таких похожих в своем стремлении к добру и свету”. И знаете, теперь, побывав у вас, я наконец-то в полной мере осознал, о чем он. Мы с вами одна большая семья, разделенная настолько условно, что это не стоит и упоминания. Наш многомудрый ректор Миллхаус Дрей еще частенько говорил нам: “Дорогие мои, мне так жаль, что мы не можем навещать наших братьев и сестер чаще. Или лучше даже приглашать их к нам”. Время, проведенное вместе, запомнится нам надолго и станет тем драгоценным воспоминанием, которое мы пронесем через всю жизнь. Наш драгоценный ректор Миллхаус Дрей говорил…

– Спасибо за теплые слова, – вклинилась госпожа Брамс. – Это очень… очень отрадно слышать.

– Если вы позволите, я продолжу…

– Пора приступить к трапезе в честь наших дорогих гостей.

Отовсюду налетели уже знакомые мне пикси, сняли крышки с блюд и унесли. Невидимые музыканты терзали скрипки, и мне от них хотелось выть собакой Баскервилей.

На блюде передо мной лежали креветки в сливочном соусе. Ровно три креветки, если быть точной. Морис удивленно взирал на горку зелени, украшенную кружочками помидора. Да я на завтрак больше съедаю.

Я нанизала одну креветку на вилку и перебросила ему в тарелку.

– Ты настоящий друг, – шепнул мне Морис и щедро отсыпал мне рукколы, или что это там за травка такая веселая.

Судя по взгляду, полному вселенской тоски, Рэнди тоже уйдет голодным.

Я отпила из фужера и скривилась – вода. Реально просто вода из-под крана.

В животе заурчало.

– А теперь наши лучшие студенты покажут вам свои таланты.

Из-за стола вышла худенькая девочка с зеленоватой кожей и острым носом. Она встала перед столом ректора и робко повернулась к нам.

– Меня зовут Ксилия, я дриада. Позвольте мне показать вам свои умения.

Она вытянула руки перед собой, и они медленно, от плеч к локтям и дальше, покрылись узорчатой корой, а на пальцах распустились листья и цветы. Выглядело эффектно, ничего не скажешь. Морис даже не удержался и сунул нос почти ей в ладонь, чтобы понюхать цветочки.

– Не пахнут, – резюмировал он. – Печаль какая.

Ксилия вернулась на место немного пристыженная, а ей на смену пришел мальчик с большими сонными глазами. Он представился и начал без выражения читать какой-то длинный стих, признаться, я начала клевать носом еще после первого куплета.

– Рифма в конце немного хромает, – заметила Мия. – И не стоит смешивать перекрестную рифмовку и парную, слух режет.

Мальчик понуро сел за стол, а Мия вынула из ушей затычки из паутины.

– Это был баюн, – пояснил Морис. – Чуть не усыпил нас, зараза.

Скрипнул отодвигаемый стул, но я оказалась быстрее и вышла из-за стола первой. Хотят нас деморализовать, пусть ловят ответочку.

– Как гости, мы тоже должны как-то вас… развлечь. Ничего особенного, простые фокусы.

Я подхватила со стола вазочку с яблоками, взяла самое спелое и подбросила в воздух.

– Фас!

Раздался хруст, потом бульк и довольная отрыжка. Я усмехнулась и скормила сама себе еще пол вазочки. Как говорится, и пусть потом мне будет плохо.

Есть в столовой перестали абсолютно все, в том числе и свои.

– Спасибо за внимание, – поклонилась я и вернулась за стол, стараясь не задумываться, что теперь происходило с яблоками внутри моих змей и как мне это потом аукнется.

– Весьма… необычно, – похвалила госпожа Бламс. – Все как нас и предупреждали.

Макияж куклы Барби не сделал ее улыбку теплее, как бы она ни старалась.

– Вернемся к обеду, – суетливо вставила госпожа Лилиан, и все дружно застучали вилками и ножами.