Я устало опустилась прямо на пол, потому что иного места для сидения предусмотрено не было, и протяжно вздохнула. Все летело кувырком с пригорка, и я чувствовала абсолютное, совершенное бессилие. Вспомнился тот вечер, когда я собиралась со Светкой в этот ее клуб, хотя и не хотела. Память, которая услужливо стерло все лишнее моим сокурсникам, оставила мне воспоминания такими четкими, будто издевалась.
— Рита, ну ты скоро?
Я все никак не могла выбрать между платьем и брюками и тянула до последнего, прикладывая вешалки к себе и бросая на кровать. Голос подруги в телефонной трубке звучал раздражающе бодро. Она почти кричала, наверное, потому что стояла уже возле клуба и старалась перекричать шум подъезжающих машин и музыку, доносящуюся из то и дело открывающихся дверей. А я слушала ее вполуха.
— Скоро. Уже еду, — ответила я, параллельно размышляя, стоит ли обуть те туфли на высоченном каблуке, которые я отхватила на распродаже в прошлом году. С тех пор они покидали коробку всего раз.
— Эх, а я хотела тебя попросить, чтобы ты кофту взяла… — разочарованно протянула Светка. И я глупо прокололась, бросив в ответ:
— Не вопрос, сейчас возьму.
— Рита! – завопила Светка на ультразвуке. – Я так и знала, ты даже не выходила!
— Прости, — извинилась я, но на самом деле не сильно сожалела. Будь моя воля, вообще бы не поехала, но обещала.
— Нет! Ты представляешь, как я себя чувствую? Я стою у караоке в мини и на шпильках!
— А кто просил тебя надевать мини и шпильки? Подожди, какое караоке? Ты ничего не говорила про караоке.
Я кое-как одной рукой стянула крышку с обувной коробки и вывалила блестящие серебристые туфли. Влезла в одну туфлю, выпрямилась и стала выше сразу сантиметров на десять. Аж вниз смотреть страшно.
— А мы, по-твоему, в консерваторию идти должны? — прошипела подруга. — Мы идем на свидание! Нет, не с тобой идем!
Я хмыкнула и влезла во вторую туфлю. Нет, все-таки платье, то, черное с открытой спиной. Мучиться, так хоть красивой.
— Все, я вышла! – сказала я Светке, прежде чем нажать на отбой. – Жди.
Выходит, в морг я попала настоящей красоткой – в блестящих туфлях, узком черном платье и новенькой кожанке. Едва эта мысль проскочила, как я ухватилась за действительно важную. Светка к кому-то обращалась во время разговора со мной. Может ли быть, что это он ее потом убил? Как она вообще умерла? Я хотела спросить, но Светка буквально уложила меня на обе лопатки своим выступлением.
Она сказала, что я во всем виновата. В том, что опоздала (точнее, вообще не доехала), или Света имела в виду что-то еще? Без толку придумывать причины, пока не выдастся шанс спросить напрямую. Я собралась сделать перерыв в умственном труде и надеть пожертвованную юбку, как за окном что-то сильно брямкнуло и заскулило.
Потом это “что-то” выдало такую тираду, что матдрагоры рядом не стояли. А следом за этим опять заскулило и, скребя когтями, попыталось ввалится в узенькое окошко, которое я в первый час пребывания пыталась расширить, но, увы, без магии Земли я только занос себе насажала..
– Кудряшова! Ты там хотя бы живая?
Голос был смутно знакомым, но сильно искаженным толстыми стенами башни.
– Кудря… – Скрежет сорвавшихся вниз по камню когтей, мерзкий до одури. – Рита! – Второго заброса я не переживу!
Тут-то я все-таки смогла так извернуться в узком пространстве окошка, чтобы разглядеть, как мой куратор активно скребет лапами по отвесной стене в тщетных попытках удержаться. Кругом тьма хоть глаз выколи, только вдалеке сияет золотом залитая светом Академия. А по отвесной стене карабкается собака. Шпиц. Белый.
– Да помоги бы мне уже! – практически взвыл он, и я за неимением другого скинула ему в окошко один конец длинной юбки, а за второй потянула вцепившегося в подол зубами шпица на себя.
Конфуз едва не произошел, когда мохнатый комок застрял в оконной раме. Я же говорила, что окно узкое?Так вот – оно очень узкое.
После того, как мы оба упали на пол моей темницы, я почувствовала на голове активное шевеление, приунывшие за часы заточения змейки узнали Амилоту и исполняли какой-то шаманский радостный танец.
– Фу, сидеть, – скомандовала я, но змеи хоть и с неохотой подчинились, продолжили возбужденно перешептываться.
– Это ты, надеюсь, не мне? – с подозрением спросил Амилота. Будучи собакой, он становился очень подозрительным. Я не удержалась и погладила его между ушами.
– Не переживай, не тебе. Я никогда не умела дрессировать собак.
Он меня не укусил, но посмотрел с явным неодобрением.
– У нас мало времени. Однако мне многое надо тебе сказать, студентка Кудряшова. Я не следил за тобой всего пару часов, а ты здесь в одиночку практически переворот устроила. Неужели нельзя было посидеть пару дней тихо? Да у нас запись с выражением лица госпожи Лилиан, когда матдрагоры ее мамой называют, просто как горячие пирожки расхватывают!
– Погоди, я тут сижу в кандалах, а вы на мне наживаетесь?
– А сумму компенсации кто оплачивать будет? – Куратор отряхнулся, смешно дернувшись всем телом. – У нас таких денег в бюджете нет. А так еще парочка дней и большую часть наскребем.