Академия отпетых некромантов. Братство Падших (СИ)

— Просто забудь об этом, Кассандра, — вмешивается Вэйсс, да произносит это таким тоном, что по коже невольно бегут мурашки. Ведь таким он бывает довольно редко. — Даже, если это и правда. То какая разница? От судьбы не уйти. От того, что предначертано — не сбежать. Будет только хуже.

Я сердито поджимаю губы, когда мои глаза метают в него молниями.

— Выходит ты что-то знаешь! А значит… обманул меня?..

Он хмурится. Очертания его скул становятся более отчётливыми, как и линия подбородка. Однако прежде чем Айен успевает что-либо произнести в своё оправдание — рядом с ним появляется душа, от которой исходит едва голубоватое свечение.

— Дедушка?

— Дедушка Хвон? — вместе с парнем удивлённо и радостно произношу я.

Его не стало, когда нам было по десять. Он всегда называл нас «маленькими чертями», но при этом кормил самыми вкусными яблоками, которые выращивал в собственном саду. Неизлечимая болезнь сердца в итоге поразила кровь, а затем и легкие. И однажды ночью дедушка Хвон умер — быстро и безболезненно. Наверное, это и тот факт, что Айен успел попрощаться — были единственным утешением.

— Вы подросли, мои дорогие. Однако… — Он пристально смотрит на каждого из нас, а затем в уголках его глаз появляются маленькие лучики, расходящиеся в стороны. Он усмехается и добавляет: — Вы все такие же черти!

Мы с Айеном улыбаемся, под растерянными взглядами друзей. Ведь несмотря на то, что мы все его видим — слышим лишь я и Вэйсс, поскольку второй является его родственником. И то — в этом помогает особенная ночь Уинн-Холл.

— Ты стала такой красавицей, Кассандра.

Мои щёки едва заметно краснеют, поэтому я спешно произношу:

— Спасибо, дедушка Хвон.

Мужчина, который сейчас выглядит куда лучше, чем был при жизни, тепло улыбается мне, а затем переводит взгляд на своего внука:

— Ну, что поговоришь с дедом?

Взгляд парня тут же теплеет на несколько градусов. Мальчишеская улыбка расплывается на его лице. И он резво кивает.

— Мы выйдем ненадолго…

Мы трое понимающе киваем. После чего провожаем их взглядами. Правда прежде чем Вэйсс почти скрывается за поворотом, дедушка Хвон неожиданно оборачивается и, взглянув на меня с отеческой теплотой, произносит:

— Ты уж проследи за моим внучком, Кассандра. Только ты знаешь — каким он часто бывает упёртым. Иной раз на что только не пойдёт ради близких ему людей.

Это точно…

Улыбаюсь уголками губ, а затем киваю, мысленно прошептав: «Обещаю».

Мужчина расплывается в своей фирменной, обаятельной улыбке, которая спокойно может свести с ума всех дам. Хм. Похоже Вэйссу это досталось от дедушки. А затем удаляется. Свечение постепенно исчезает, угаснув, словно пламя факела.

— Что он тебе сказал? — не скрывая любопытства, интересуется Лин.

— Что я все правильно делаю, когда держу его внука в ежовых рукавицах, — усмехаюсь, когда на губах расползается предательская улыбка.

Вэйсс возвращается в тот самый момент, когда нам приносят наше жаркое, от которого валит едва различимый пар. Ароматы витают такие, что мой желудок в очередной раз напоминает о себе громким урчанием, под которое Кидман пытается сдержать свою ледяную улыбку.

Я перевожу взгляд на упыря, сходу взявшегося за кружку с элем, и хмурюсь.

— Что-то случилось?..

Он мнётся, нервно пожевывая нижнюю губу. Напряжение, сквозящее в каждом его движении видно невооружённым глазом.

— Эй, дружище, в чем дело? — вмешивается Оен, похоже заметив то же. Сайви же перестаёт жевать мясо.

Вэйсс выдыхает и неожиданно произносит:

— На той стороне не все ладно.

— То есть?

Я поддаюсь вперёд, переглянувшись с Оеном, задавшим вопрос.

— То есть я не знаю. Дедушка сказал, что в последнее время души не спокойны. А много из них стали пропадать.

— Разве такое возможно? Они ведь…

— И без того мертвы, — заканчиваю я логичную цепочку мыслительного процесса Лин. — Куда они ещё могут деться? Есть иные переходы, о которых мы не знаем?

Вэйсс качает головой, сказав:

— Я не знаю. Но все это странно. Душа, покинувшая наш мир переходит за грань в своеобразное чистилище, где каждый обретает свой покой…

— Что ещё сказал дедушка Хвон?

Вэйсс поднимает на меня взгляд, в котором сейчас столько переживаний, непонимания и…злости, что мне становится не по себе.

— Он сказал, что кто-то забирает души обратно, и больше они не возвращаются.

— Что?..

— Но это невозможно! — произносит Сайви, случайным образом стукнув ложкой по столу.

Кидман кривится. И я тоже.

Девушка тут же бурчит: «Простите», после чего откладывает злосчастный прибор в сторону.

— Нет ничего невозможного в мире, где царит волшебство и магия, — упавшим голосом, цитирую одного из великих ученых Ольсфорда, первооткрывателя в сфере некромантии.