Академия пана Кляксы

Отплыв на порядочное расстояние, пан Клякса отталкивался от бегемота и прыгал обратно на плот. При этом он махал в воздухе руками, как заправский пловец. После каждой такой прогулки на бегемоте он вытаскивал из карманов несколько дюжин летающих рыб, которых ловил по дороге, и бросал голодным матросам. Сказандцы долго терли рыб друг о друга, пока под действием трения они слегка не прожаривались. Потом матросы потрошили их и съедали с большим аппетитом.

Как-то ночью, когда буря еще неистовствовала, пан Клякса сказал:

— Капитан, я хотел бы вздремнуть часок. Сосчитайте до десяти тысяч, а потом разбудите меня.

Для безопасности он привязался бородой к краю плота и уснул глубоким сном. Его храп заглушал раскаты грома. В тот момент, когда капитан досчитал до семи тысяч двухсот двадцати четырех, произошло страшное несчастье. Многие летописцы писали о нем как о самой большой катастрофе того времени.

Вы только представьте себе: внезапно, когда ветер уже немного утих, а буря пошла на убыль, последняя молния угодила в плот и, как ножом, отсекла ту часть, где безмятежно спал пан Клякса.

Это был узкий кусок, шириной всего в полтора локтя. Оторвавшись от плота, он с головокружительной быстротой помчался вниз по течению, унося на себе спящего пана Кляксу. Капитан Кватерно пытался догнать его вплавь, но крокодил преградил ему дорогу. Сказандцам с трудом удалось спасти своего капитана. Вдобавок они попали в водоворот, и их крутило так долго, что они совсем потеряли пана Кляксу из виду, хотя горящий лес освещал реку.

Обломок плота несся все быстрее и быстрее. Великий ученый спал, храпя и посвистывая. Он проснулся только около полудня, когда буря совсем стихла. Ленивые волны снова катились спокойно и величественно. Сквозь редеющие тучи пробивались лучи солнца. Пан Клякса потянулся, отвязал бороду и весело закричал:

— Капитан, распогодилось! Выше голову!

Но ни капитан, ни матросы не подняли головы. Они были уже далеко и не могли слышать голос великого ученого. На двадцать первом повороте река раздваивалась, и плот сказандцев поплыл в неведомую страну. Страна эта еще не была открыта и не значилась ни на одной карте мира.

Лишь через пятнадцать лет один знаменитый путешественник нашел потерпевших кораблекрушение. Они жили среди туземцев, в окружении жен и детей, разводили домашних птиц, а капитан Кватерно, провозглашенный королем страны, правил под именем Кватерностера I.

Но это уже совсем другая история, которую я, может быть, когда-нибудь напишу.

А сейчас вернемся к пану Кляксе.

В тот момент, когда наш великий ученый закричал: «Выше голову», он обнаружил, что находится в полном одиночестве. Тогда он быстро скосил зрачки к носу, слил два взгляда в один и, удвоив зрение, увидел на расстоянии пятидесяти миль плот сказандцев.

Но было поздно.

Вместо правого рукава реки плот поплыл в левый и скрылся из глаз. Славный и мужественный экипаж сказандского корабля «Аполлинарий Ворчун» навсегда расстался с паном Кляксой, и коварные волны унесли его в неизвестность.

Великий ученый остался один. Он, который умел укрощать акул и крокодилов, который смог обуздать бегемота, стоял теперь на одной ноге, с распростертыми руками, развевающейся бородой, стоял и размышлял о судьбе своих товарищей.

Потом он заговорил сам с собой, так как любил иногда побеседовать с умным человеком:

— Ну да… разумеется… Все ясно, дорогой Амброжи… Сказандцы поплыли на юго-запад… На одиннадцатый день они приплывут в неизвестную страну… Мы знаем, что эта страна существует… Когда-то мы обозначили ее на нашей карте и назвали Адакотурада… Правильно. Дальше все ясно… Выше голову, Амброжи! Экспедиция продолжается…

И пан Клякса, полный бодрости и надежды, стал считать пройденные повороты реки.

— Все верно, — сказал он, одергивая сюртук и поправляя галстук. — Через полчаса мы войдем в порт.

Он лег на живот и руками начал грести к берегу. Вдали на холме показались какие-то строения.

Невзаправдия

В стране, куда попал наш ученый, жили человеческие существа, но впервые случилось так, что пана Кляксу никто не встретил и никто не замечал. Он не вызывал интереса ни своей оригинальной внешностью, ни удивительной одеждой.

Жители города парами ходили по улицам и загадочно улыбались. В своих разноцветных искрящихся хитонах они казались совсем прозрачными. Черты лица у этих удивительных созданий были совершенно неуловимы, словно в их лицах не было ничего, кроме улыбок. Вдоль улиц тянулись дома, но они состояли только из окон и балконов. На клумбах росли яркие цветы. Пан Клякса сорвал один из них, но растение сразу же потеряло цвет и запах, и даже пальцы, прикасаясь к нему, почти ничего не ощущали.