Академия. Первые дни

Он задумался и посмотрел на других в классе. С все еще красным лицом, он повернулся. Я закрепила застежку так, что цепочка была в безопасности.

— Ты можешь потерять ее, — сказала я. — Будь осторожнее.

Кончиками пальцев, он погладил поверхность медальона. Я хотела спросить его, что означает этот символ, когда вошел учитель.

Мистер Моррис был худощавым мужчиной. Лицо его было четко обрамлено темными волосами, у него были маленькие глаза. Он стоял перед классом, скрестив руки на груди такие же прямые как стрелы.

— Доброе утро. Я мистер Моррис. Вы можете обращаться ко мне мистер Моррис или сэр. Я отвечу.

Он подошел к парте и поднял учебник истории.

— Вам необходимо приобрести его в книжном магазине. Вы обязаны всегда приносить его на урок. Не будет ни одного дня, когда мы не будем им пользоваться.

Объем книги был большим даже в его больших руках. Я откинулась на стуле, мои ноги проскользнули под парту Виктора. Я почувствовала, как Норт наклонился вперед, так как я могла чувствовать дыхание на моих волосах.

Мистер Моррис уронил книгу на парту, из-за соответствующего шума, я подпрыгнула.

— Мы начнем с сельскохозяйственной революции и быстро перейдем в Египет, а затем к персам. Таким образом, я хочу, чтобы одностраничное эссе о сельскохозяйственной революции лежало на моей парте завтра.

Начался гул бормотаний и ворчаний.

— Я могу исправить на две страницы. Мне без разницы, сколько вы напишите.

Класс быстро стих. Я закусила нижнюю губу. Мистер Моррис был жестким учителем.

После урока был обед. Все поднялись и пошли к дверям. Виктор, Норт и я задержались, ожидая пока все выйдут, так как мы направлялись в главное здание.

— Мы очень быстро состаримся, проводя все время в трейлерах, — сказал Норт. Он держал руки в карманах, пока шел.

— В какой-то мере это классно, — сказала я, поправляя мой рюкзак. — Я имею в виду, выйти из здания на свежий воздух в такую хорошую погоду — это весело.

— Погода не всегда будет хорошей, — сказал Виктор. — Что насчет дождя?

Я приложила палец к нижней губе.

— Все не так плохо. Если у тебя есть зонтик и все такое.

Виктор пнул гальку на дорожке.

— Мы увидим, что ты скажешь, когда будет зима.

Я улыбнулась. Разве он не помнил, что я из Иллинойса? Я не могла себе представить Южную Каролину со снегом или того хуже с такой же зимой как здесь.

Когда мы пришли в столовую, она была переполнена учениками, стоящими в длинной очереди, тянувшейся до коридоров. Все столы кишели учениками. Люди сидели у стен тоже.

— Я не вижу кого-либо из парней, — сказала я.

— Нашел, — сказал Норт, указывая на окно, выходящее во внешний двор по середине здания. В одном из углов я увидела голову Сайласа над толпой.

Когда мы вышли, я успокоилась, увидев, что они все были там. Они стояли вокруг одной из скамеек, на которой лежали в куче сумки для книг.

— Очереди до сумасшествия длинные, — сказал Норт. — Я не знаю, как они все здесь едят.

— Я — голодный, — пожаловался Габриель, схватившись за живот. — Я не хочу ждать еду целый час. Скажите мне, есть тут где-нибудь школьный городок.

— Нет, — сказал Кота. Он открыл сумку и вытащил завернутый сэндвич. Он поделился с Виктором.

— Нет, не уходите. Вы уже на месте.

— На главном входе есть торговые автоматы, — сказала я. Я посмотрела на Габриеля.

— Я пойду с тобой, если ты хочешь.

Габриель кивнул:

— Да, я съем что-нибудь.

Я кинула сумку на землю рядом с ногами Норта.

— Присмотришь за ней?

— Захватите мне крекеров, хорошо? — спросил Норт. Он засунул руку в карман и нашел пару долларов.

Я знала, что засияла как звезда и никак не могла это спрятать. Меня порадовало, что я могу быть полезной группе людей, которая постоянно делала что-то для меня.

— И возьмите мне шоколадный батончик, — сказал Люк.

— Ты дашь ей денег? — спросил Норт.

— Ты только что дал.

Норт затряс головой.

— Возьмите ему что-нибудь полезное, чем сладости, хорошо?

Габриель рассмеялся и затем схватил меня за руку.

— Пошли.

Главный холл был даже больше переполнен, чем утром. Столовая была не такая большая, чтобы вместить в себя две тысячи учеников. Здесь была очередь к торговым автоматам. Мы стояли рука об руку в конце очереди, ожидая нашей.

— Неудивительно, что здесь все выглядят злыми и готовыми ворваться в бой, — сказала я. — Все голодные.

Габриель ничего не сказал, казалось он был сбит с толку учениками, рассматривающими добычу, некоторые сидели на полу. Все смотрели на нас. Я осознала, что Габриель и я были одеты милее, чем все остальные. Большинство из других учеников были одеты в джинсы и футболки. Девушки носили джинсы и топы с глубоким вырезом. Габриель и я выделялись здесь больше без остальных.

Очередь поползла вперед. Автоматы выплевывали чеки чаще, чем им было положено.

— Что ты возьмешь? — спросил Габриель.

— Я ничего, — сказала я. — Я не взяла деньги.

Его брови потянулись вверх. Пальцами он прошелся по пряди его светлых волос, свесив ее вперед.

— Тогда зачем ты сказала, что пойдешь со мной?

Я моргнула.

— Чтобы ты один не ходил. Я думала, так мы делаем. Всегда приклеены друг к другу, как Кота сказал.

Его глаза зажглись.