Академия Пяти Домов

Тугой поток ревности от профессора обжег меня, что несказанно удивило.

Я попытался уловить что-то конкретное: слова, отголоски ее мыслей; но лишь чувство ревности и какой-то белой зависти исходило от женщины, а еще вины.

Серьезно? Мефиста ревновала меня? С какой бы стати? Я не припомнил, чтобы она ко мне вообще когда-то испытывала романтические чувства, и все же она повторила свои слова уже куда спокойнее:

– Отойдите, вы мучили студентку на протяжении нескольких недель, не думаю, что ей будут приятны ваши прикосновения, когда она очнется.

Я приподнял бровь, но все же отошел.

Признаться, любопытство овладело мной и неожиданная мысль, которая даже для меня была смелой и дерзкой.

– Зачем вы дали Габриэль второй шанс в поисках неведомой травы? – спросил я, прищурившись. – Не похоже на вас. Сколько себя помню, вас считали самым строгим педагогом академии.

Губы Элеоноры чуть дрогнули, но она тут же ответила:

– Девочка талантлива, глупо не дать шанс той, кто действительно достоин.

– У нас сотни талантливых студентов, и никогда не было поблажек. Так что иначе?

– Ничего, – категорично заявила Мефиста. – Вы ищете причины, которых нет.

Я ей не ответил, но сомнения все же остались – уж слишком странно вела себя профессор по отношению к обычной оборотнице. Заступилась на экзаменах, после зачем-то вызывала меня и задавала насчет нее странные вопросы, будто чего-то опасалась, и все равно продолжала опекать, испытывая почти что родительские чувства. Это ведь по ее приказу девчонку заселили на несколько дней раньше в академический корпус, чем было положено правилами.

Но мы не в старых волшебных сказках, где маленькая сиротка может найти родителей спустя годы. Габриэль говорила, что ее мать и отец погибли в шахтах, когда ей исполнилось два года, значит, должна их помнить, и как минимум один из них должен быть оборотнем. Так что вряд ли Мефиста могла оказаться сбежавшей мамочкой. А значит, тут могло быть что-то еще.

Для себя же я мысленно сделал пометку узнать, где находилась Элеонора в годы, когда родилась Габриэль; может, и посещала Предгорья в поисках волшебных трав, кто знает.

От мыслей отвлек тихий шорох, я обернулся к кровати и увидел, как серебристая шерстка начала исчезать, втягиваясь в тело девушки, ноги и руки удлинялись, кожа розовела…

– Накройте ее, – завопила Миртл, и, прежде чем я среагировал, Элеонора кинулась к кровати, прикрывая Габриэль одеялом.

Ринулась быстро, будто оберегала ее от моих глаз.

Нет, между этими двумя что-то точно было не так, но с этим я разберусь позже. А сейчас я хотел узнать больше о происшедшем возле моего дома:

– Как себя чувствуешь? Что-нибудь помнишь?

Девушка жмурилась от яркого света, пыталась прикрыть лицо руками, отворачивалась.

– Не видите, ей плохо, – гневно выдала Мефиста. – Допрос подождет, дайте ей опомниться.

Габриэль дернулась от ее голоса, сфокусировала взгляд на профессоре, глаза ее округлились от удивления, а в следующий миг девчонка повернулась ко мне, цепляясь за руку с силой, которая присуща только оборотням:

– Где Миртл? Она здесь?

– Да что с ней станет, – раздраженно ответил я, чуть отстраняясь, чтобы фея подлетела ближе к больной.

Увидя Миртл, Габриэль ощутимо расслабилась, но мою руку все же не отпустила, лишь еще крепче сжала.

– Следите за ней, – забормотала она. – Оборотница предупредила, им была нужна не я. А она! Кому-то нужна моя фея!

Глава 23

Габриэль

Три дня в лазарете показались самым скучным испытанием в моей жизни.

Потолок, кровать, стены – мне начало чудиться, что я изучила уже каждый их сантиметр.

Мое одиночество скрашивала только Миртл, которую оставили со мной, а может, заперли.

Рэкшор с Мефистой пришли к удивительному взаимопониманию, сойдясь в едином мнении, что, пока я не отошла от ранения, в академии на парах делать мне нечего.

Белобрысый гад настаивал на том, что охранять лазарет куда проще, чем мою подвальную комнату, и приставил к дверям двух гвардейцев, которые регулярно сменяли друг друга.

Еще трое дежурили под окнами.

Так бывший глава канцелярии решил перестраховаться и точно не допустить, чтобы какие-то крыска или феечка улепетнули из-под его носа.

Мефиста же солидарно кивала, в конце выдав:

– Пока ситуация не прояснится до конца, вы обе будете находиться здесь.

– А как же занятия? – попыталась протестовать я.

– Я буду приносить тебе учебный материал раз в день, – пообещала профессор. – Заодно разберем одну из главных тем в зельеварении: о недопустимости смешивания незнакомых ингредиентов во избежание непродуманных последствий.

Сразу становилось понятно, на что именно намекала Мефиста, и если я морщилась и пыталась оправдываться, что именно это «неведомое зелье» спасло мне жизнь, то Миртл протестовала куда активнее:

– Не вздумай раскрывать рецептуру, – шипела она. – Мы подадим на патент и будем продавать зелье задорого-дорого!

Ее глаза в этот миг мечтательно закатились, и Рэкшор, поймав ее за крылья, спустил мечтательницу с небес на землю.