Академия пяти дорог

На худой конец, я всегда смогу сбежать за море. Может, открою новые земли. Решив, что граф с королем уже точно вышли из Лабиринта, я на четвереньках поползла обратно. Вид сверху открывался просто изумительный, солнце над садами пересекло зенит и медленно двигалось к горизонту. Слуги, маги огня слабой руки, начинали создавать в воздухе огненные цветы, конечно, они не шли ни в какое сравнение с теми, что творил Ану. Задумавшись об этом подлом многоженце (пусть он хоть только и планировал таковым стать), я не заметила, что куст, на который я опиралась руками, оказался больным и жухлым, стоило мне переместиться на него всем весом, и ветки подломились, гарантируя мне очень болезненное падение вниз. Я падала молча, стремясь успеть сгруппироваться и войти в кувырок, но болезненного падения не последовало. Вместо этого оно замедлилось, и я приземлилась на землю, да так, что даже платье не слишком задралось.

– Так меня еще не пробовали соблазнять, – расслышала я мелодичный голос позади себя и, прежде чем поняла, кому он может принадлежать, проворчала:

– Да кому ты, на фиг, нужен.

Ответом мне стал смех – такой, который звучит, словно прикосновения шелка к душе. Я одернула платье, уже понимая, кто стоит за моей спиной, и присела в реверансе:

– Простите, ваше светлейшество, я не знала, что это вы.

Принц медленно подошел ко мне, изучая мое лицо своими изумительными глазами.

– Так если не ради того, чтобы соблазнить меня, отчего столь прекрасная нимфа упала на меня с небес? – его взглядом, казалось, можно лед плавить, на красивом лице появилась усмешка. Ой, знаю я, что бывает, когда мужчины так смотрят. Именно этот взгляд нас учили вызывать у них. Все мысли напрочь вылетели из головы, а принц все приближался. Выйти из закутка, в котором меня встретил Тавр, должно быть просто, вот только для этого надо как-то его обойти, в голове тут же возникли мысли о кинжалах, но я не была конченой идиоткой, чтобы потыкать ими в принца, пусть даже не наследного, пусть даже он подозревается в измене.

– Я тут мимо проходила.

– Проползала, – деликатно поправили меня.

– Ветка подломилась.

– Подломилась.

– И я упала.

– Упала, – принц откровенно забавлялся, повторяя за мной слова, даже копируя интонацию. Меня это начинало раздражать, а он выглядел очень радостным. Будто ему подарок подарили и он задумался, как содрать упаковку. Я сделала пару шагов назад и уперлась спиной в зеленую стену.

– Спасибо, что помогли, я дальше сама справлюсь! – и я было невозмутимо потопала к выходу, но была остановлена воздушной стеной. Роах неоднократно заставлял меня учиться ей противостоять, и Амир тоже. Секрет заключался в том, что тот, кто стену создавал, всегда упускал площадь от колена до земли и проползти под этой невидимой стеной было очень легко. Тавр тем временем не унимался, кажется, я изрядно задела его самолюбие.

– Кажется, ты забыла о правилах Лабиринта – ты предложила мне себя сама. А теперь отказываешься? – вот теперь в голосе принца звучала обида. А обижать монарших особ лучше не стоит. – Я тот, кого желает все королевство!

– Помолвлена я! Замуж выхожу за графа, люблю его – не могу! Я и тут-то оказалась потому, что решила, что он сюда с блондинкой какой-то зашел, – соврала я без зазрения совести. На самом деле ситуация оказалась мне даже на руку. В глазах принца появилось любопытство:

– Что же есть такого у графа, Маримар, чего нет у меня?

– Я его знаю и… доверяю ему.

Ничуть я не доверяла графу, я вообще никому не доверяла, может только Роману, но и то потому, что у него была своя история, столь яркая и особенная, что ему было не до моей.

– Не стоит доверять Роаху, – произнес Тавр.

– Отчего же?

– Поцелуешь меня – отвечу… – красивые губы принца изогнулись.

– Да раз плюнуть – я подлетела к принцу, поднялась на цыпочки, обхватила его за шею и нежно поцеловала в губы.

Тот от такого напора даже опешил, но стоило ему попытаться проявить инициативу, меня уже и след простыл. Ну а я что, когда целуешь нелюбимого мужчину – это ничего не значит, и на графе я неплохо потренировалась. У меня больше эмоций будет, если меня щенок в нос лизнет. И хотя принц был убийственно красив, я отыгрывала роль Танцующей леди, не более.

– Как-то не так я себе это представлял, – произнес Тавр. Естественно, когда с юности от поклонниц отбиваешься – забываешь, что такое искреннее равнодушие.

– Ну так что о графе? – я встала подбоченившись.

– Спроси его о Серене, – был ответ.

Поскольку принц более ничего сообщать не собирался, а глаза его снова начали мечтательно скользить по моей фигуре, я быстро нырнула под созданную им невидимую стену и, послав воздушный поцелуй, побежала прочь из Лабиринта.

По дороге мне поступило несколько неприличных предложений. Я либо отвергала их вежливо, либо, если предложения были слишком настойчивыми, давала мужчинам то, что они за свое хамство заслуживали, – хороший удар в челюсть. Как говорил Фири: «То, что было в Лабиринте, остается в Лабиринте».