Читаем Академия «Пирамида». Уполномочена полюбить полностью

Академия «Пирамида». Уполномочена полюбить

– Только вы, служивые, с лопатами на постаменты заберитесь! Чтоб всё по закону было!

– Мы ещё гроб перед дверью можем поставить для надёжности, – предложил Кар. – Так?

Горгульи дружно подпрыгнули и полетели к стадиону, а Кар длинно выдохнул и улыбнулся:

– Всё сошлось! Теперь ещё пару минут, и приступим…

Горгульи уселись на плоскую крышу низкого склепа метрах в ста от нас. Периодически то одна, то другая оглядывалась, но очень скоро их полностью захватила игра.

К тому времени гроб уже установили вертикально, оперев на дверную арку. Кар смазал ржавые петли и даже приоткрыл одну створку.

– Всё! Пора! – сказал Кар и нырнул за гроб. Уже оттуда, из темноты, он позвал: – Таня! Марма! Скорее!

Голубоглазая блондинка беспрекословно полезла за гроб к Кару, а вот мне всё это очень не понравилось!

– Не пойду! – решительным шёпотом заявила я. – Ещё по склепам ночью я не шарилась!

И тут меня предали! Стрелка и Белка принялись меня загонять за гроб, приговаривая:

– Скорее, Каштанка!

– Тебя Кар ждёт!

– Там недолго! Наверное…

– Иди! А то все попадёмся!

В общем, они победили и засунули меня в кромешную тьму! Дверь закрылась, и тут же в руке Кара вспыхнул огонёк.

– Осторожно, девочки! – предупредил Кар. – Здесь ступени…

Но едва мы начали спускаться вниз, как на стенах вспыхнули факелы. И это было приятно! Не только потому, что стало ясно – спуститься надо лишь на несколько ступеней, – но и помещение оказалось совершенно пустым. Ни тебе мертвяков озабоченных, ни некомплектных скелетов… Только три белых плиты на полу и одна чёрная. Остальное – приятно-серенькое.

– То что надо! – обрадовался Кар. – Девочки! На чёрную плиту не наступаем! Она для некроманта. Ты, Таня, встань на эту белую, а ты, Марма, на эту… Эта моя. Ничего не бойтесь!

И шагнул на белый камень.

Хорошо, что предупредил! Хотя я и так ждала какого-нибудь мёртвого воина в ржавых латах или недоброго дракона. Но всё оказалось проще.

Между нами прямо из пола неторопливо вылез каменный параллелепипед, поднялся до уровня груди и мигнул белым пятном. По крайней мере с моей стороны. Но и остальных, видать, не обошёл стороной этот сервис.

– Прижмите ладонь правой руки к белому пятну, – тихо попросил Кар. И добавил как мантру: – Ничего не бойтесь…

Хотела я его послать! Но… Люди надеются на нас, ждут. Да и пятно на ощупь оказалось тёплым, не липким и никаких белых следов на ладони не оставило. Зато что-то мелодично щёлкнуло, и верхняя крышка параллелепипеда медленно всплыла в воздухе. А из открывшейся тьмы две железные руки подняли какую-то кожаную чёрную папку.

Не отрывая правую руку от камня, Кар забрал папку левой, длинно сглотнул и словно выдохнул:

– Убирайте… Руки…

Крышка опустилась на место, а когда мы сошли с белых плит, вся странная каменная шкатулка быстро погрузилась в пол. И, на мой вкус, лишними здесь остались лишь мы трое.

– Спокойно уходим, – вполне в тему моим мыслям предложил Кар. – Мы самые-самые! Таня! Спрячь папку под мантию! Мне нужны свободные руки…

– Всё удалось! – сказал Кар, когда мы вышли из склепа. – Дальше действуем по плану!

Белка и Стрелка обрадовались, как и остальные. И мне очень хотелось верить, что радость вызвана тем, что мы вышли живыми. Хотя бы частично.

Кар откинул крышку гроба и вытащил какие-то ажурные штуки, похожие на телевизионные антенны. Только поменьше. Три передал сопровождавшим нас парням, а одну оставил себе. На дне опустевшей домины легко читалось: «Некромантия – спасение для заскорузлого ума!» Мелкая, но приятная месть обидчикам!

Отступали слаженно и красиво. Нас, девушек, под охраной двух вооружённых парней довели до ворот и передали с рук на руки другим. Только я задержалась, когда услышала за спиной голос Кара, пронёсшийся над всем кладбищем:

– Господина судью матча прошу подойти для консультаций! Срочно!

И сразу после этого со стороны стадиона:

– Ты временный судья! Вот тебе свисток! Играйте!

Я приложила ладонь ко лбу и отчётливо увидела, что обе горгульи повернули головы, но могильщики с лопатами пребывали на постаментах, и горгульи вернулись к игре. А часовые тут же спрыгнули на землю и побежали к Кару. Дальше отходили толпой: судья, могильщики, Кар и ещё двое из прикрытия.

Ворота старого кладбища уже закрылись, когда со стороны стадиона понеслись непрерывные трели свистка.

– Судью бьют! – пояснил кто-то, и мы, уже спокойно, без спешки отправились по коридору из бойцов-фигокрутов к гостеприимно распахнутым воротам.

Кар стоял у ограды кладбища и, по-моему, даже считал всех, проходящих через ворота. Потом он попросил у меня папку, поднял её над головой и крикнул:

– Мы сделали это!

Ответом ему был такой рёв, что мертвецы шарахнулись от ограды! А Бакс, запрыгнув мне на шею, с удивлением произнёс:

«Ну вы пустошные монстры!»