Академия Полуночи

Так звала меня Лангария еще до проявления — до того, как успела разочароваться во мне. Мойри и Лэйни, две черные жемчужины в тиаре Полуночной Матери — вот кем мы для нее были. Со временем для меня не осталось места ни в драгоценной тиаре, ни в матушкином сердце.

— Да ты совсем, что ли?! — возмутилась Ллоса. — Не забывайся, дурень. Илэйн — сэла. Они, наверное, и не сокращают имена…

— Сокращаем, — я улыбнулась. — Просто меня давно никто так не называл.

— Предлагаю сесть всем рядом! — радостно выдал Киган, опередив открывшего рот Морригана.

— Ага, чтобы если ты снова поплывешь от вида больших сис…

— Ллоса!

— Достоинств магистра и вообразишь себя жабой, то мы бы заботливо наловили тебе комаров?

— Ах ты!..

Мы с Морриганом обменялись смеющимися взглядами.

Помещение, где проходили занятия по сангрологии, напоминало обычную учебную комнату. После уже виденных подвалов, башен и пещер всеми нами овладело разочарование. Единственное, что делало комнату хоть сколько-нибудь интересной, — столы. Каменная поверхность оказалась не ровной, а будто покрытой мелкими частыми буграми.

Следом за остальными халцедонами мы расселись — все четверо рядом, как и хотел Киган, — и принялись скользить пальцами по полукруглым неровностям. Занятие увлекло настолько, что мы пропустили не только появление магистра, но и его тихий смех. Лишь когда из каждого бугорка вдруг кольнуло иглой, мы дружно ойкнули и отняли кровоточащие пальцы от столешниц.

— Сколько лет преподаю, — протянул артиэлл, обводя нас взглядом, — не перестаю наслаждаться наивностью первогодков. И неважно, какой камень заключен в их кольцах, обязательно кто-нибудь да поддастся искушению новых ощущений.

Все присутствующие лернаты пристыженно глядели на мужчину в черном костюме-тройке. Дорогая вышивка обсидианово-темными нитями, шейный платок полуночно-синего цвета, начищенные до блеска туфли. Артиэлл не походил на умудренного знаниями магистра — скорее на столичного щеголя, едва-едва перешагнувшего сорокалетний рубеж.

— Меня зовут артиэлл Лестер Кейн, и я, как вы догадались, магистр сангрологии. Таинство взывания к крови, способность влиять на нее — одно из первых знаний, которым Полуночная Матерь одарила своих детей. Беспечность в этом вопросе недопустима, — Кейн выразительно посмотрел на столешницы, скрывшие иглы с каплями нашей крови.

— Но магистр! — возмутилась Айлора. — В стенах академии мы не ждали опасности!

— И в этом ваша главная ошибка, лерната. Вы должны быть готовы всегда и ко всему. Например, к этому…

Серые глаза прищурились. Лестер Кейн вытянул руку к напряженно застывшей Айлоре, замер на три секунды и сделал резкое движение, будто поворачивая круглую дверную ручку. Пронзительный визг ударил по ушам. Айлора принялась хватать себя за предплечья в бесплодных попытках остановить расползающиеся от пальцев черные лепестки Кровавой Ночи — проклятия второго уровня.

— В академии запрещено применять силу выше четвертого уровня! — испуганно выкрикнул Киган.

Он не смотрел на магистра — только на Айлору, — потому не заметил опасного блеска в глазах артиэлла.

— Запрещено для лернатов, — сухо поправил он и резко провернул невидимую дверную ручку в обратную сторону.

Черные лепестки замерли. Их кончики уже выглядывали из круглого выреза платья. Если бы они поднялись еще выше и дошли до лба, Айлора бы умерла.

Все молчали, с опаской поглядывая на Кейна, который, казалось, искренне забавлялся происходящим.

— Кровь, лернаты, самое ценное и самое уязвимое, что у нас есть. Заклиная кровь, можно как вылечить, так и убить. Раньше ошибочно полагали, будто лечить под силу только светлым, но очень скоро мы, темные, доказали, что не уступаем им в этом вопросе. К тому же дозваться темной крови легче самим темным. Но не обольщайтесь, — хмыкнул он. — Халцедоны обычно осваивают только азы сангрологии. Остановить внешнее кровотечение или наложить простейшее проклятие Алых Слез — вот ваш максимум. Однако каждый год я не теряю надежды, что кто-нибудь из поступивших сможет меня удивить. Ну же, лерната, — Кейн посмотрел на тихо всхлипывающую Айлору. — Попробуйте ощутить ток собственной крови, дотянитесь до него, вытравите из тела наведенную ночь. Лерната! — прикрикнул он, не дождавшись от мэлы реакции. — Немедленно прекратите трястись и сделайте, во имя Полуночной Матери, то, что требуется! Вы же хотите жить? — добавил он вкрадчиво.

Айлора громко всхлипнула и прижала дрожащие пальцы ко рту.

Все присутствующие не сводили с нее сочувствующего взгляда. Я тоже всматривалась в лицо напуганной мэлы. В большие карие глаза, закушенную губу, в черный лепесток, замерший на ее шее.

— Лерната! Вы же темная ведьма, пусть и слабая! Ну же, вытравите наведенную ночь из собственного тела!

Вытравите.

Вытравите…

Вытравите?

Слово, выбранное магистром, царапнуло слух. Не отрывая взгляда от черного лепестка, я попыталась заставить его сжаться. Стечь обратно к плечам мэлы и дальше — до самых кончиков пальцев; собраться там тягучими каплями и ухнуть вниз под собственным весом.