Академия противостояния

— Настоящие чувства придут позже, после особого ритуала, но уже сейчас ты можешь заметить некоторые признаки. Я ведь обещал рассказать, почему ты не можешь мне сопротивляться. Вот, именно поэтому, — со значением сказал оборотень. — Рядом со мной у тебя подрагивают колени и чаще бьётся сердце тоже поэтому. А ещё… Во сне мы можем явиться лишь той, что нам предназначена. Так что сомнений быть не может: это ты.

— Но мы же друг друга совсем не знаем. И как так вышло, что я предназначена тебе? Мы ведь вообще разных рас!

Хотя они знакомы уже почти два месяца и имели несколько совместных снов, но Риана не лукавила, когда говорила, что оборотня фактически не знает. А ещё ей было сложно всё это осмыслить. Зверь и человек… Да как это возможно, чтобы они могли быть вместе? Но с другой стороны, кроме звериной половины у него есть и человеческая, он такой же, как Риа.

— Ещё недавно это действительно было непреодолимой преградой, но не теперь.

— Когда ты узнал, что мы с тобой… эм, предназначены друг другу? И как именно?

— Помнишь рейд, где мы впервые встретились? Я начал понимать, когда ветер донёс твой запах. Затем ты стала колдовать… И я узнал твою магию, и запах тоже узнал. А потом… потом ты мне понравилась. Эти глаза, щёки, губы… — его пальцы, едва касаясь, скользили по её лицу. Риана стиснула зубы и, затаив дыхание, терпела, не двигаясь с места. — Твой взгляд. То, как ты отважно сражалась и защищала других… И затем волосы…

— Что «волосы»? — пролепетала она, сделав судорожный вдох и коснувшись белых прядей.

— То, какими они стали во время поединка со мной. Когда ты меня ранила.

— Мне кажется, я ещё не знаю чего-то очень важного, что поможет мне понять твои разъяснения.

— О да, ты не знаешь главного и самого важного, — кивнул тайр. — Именно для этого я привёл тебя сюда. Даже если тебе будет трудно поверить, всё, что я скажу, — правда.

— Ты сдержал обещание и отпустил ребят, когда я пошла с тобой. И, насколько понимаю, стремишься избежать ненужных смертей. Поэтому я попробую поверить, — сказала Риана твёрдо, — просто расскажи, хорошо?

Барт глянул в сосредоточенное лицо девушки. Она действительно готова слушать, он может рассказать и сбросить с души груз, тяготивший его столько лет.

Это произошло так давно, но события тех дней до сих пор стоят перед глазами, сжимая сердце тугим кольцом. Тайры, хоть и имели вторую ипостась, зверьми в полном понимания этого слова не были и на окрестных людей не нападали, довольствуясь охотой. Они вообще жили очень закрыто, не вступали в союзы с соседями, не захаживали на их территории, но и на свои чужаков не пускали. В тот тёплый летний день мужчины стаи ушли на охоту, оставив в поселении женщин, детей и стариков, и должны были вернуться лишь к следующему вечеру. Двоих мужчин выделили для охраны от возможных сюрпризов, которые нет-нет да и случались.

Барту и Гарду было десять, самый подходящий возраст для шалостей. Погода стояла замечательная, поэтому мальчишки отпросились у матери, чтобы наведаться к реке и вдоволь поплескаться. Мать как раз была на сносях и не могла сопровождать сорванцов, а они, глупцы, считали себя достаточно взрослыми и сильными. Барт, свободный, как ветер, перекинувшись в звериную форму, нёсся вперёд, лишь иногда оглядываясь на младшего брата. Гард спокойно трусил следом, не пытаясь догнать, но потом тоже втянулся в игру — и они стали носиться по округе наперегонки.

Мальчишки купались, грелись на солнышке, снова купались, то в человечьем виде, то в зверином. В перерывах обносили знакомые ягодные поляны и совсем не хотели возвращаться. Под вечер накатила странная дурнота, а по телу прошёл озноб, пробирая до костей. Однако вскоре всё закончилось, и они ещё некоторое время резвились, и только когда животы посводило от голода и захотелось мяса, ребята двинулись обратно.

До поселения было ещё далеко, но Барт почувствовал жуткий, тошнотворный запах смерти. Похоже пахли мёртвые животные, которых приносили взрослые, но всё же не так. Осталось пересечь рощу, чтобы увидеть родные дома, но Барт остановился: между деревьев плыл смрадный туман.

— Дым, что-то горит… — сказал он брату, а у самого сердце зашлось так, что в груди стало больно.

— Тогда идём, надо посмотреть, — дрогнувшим голосом откликнулся Гард.

— Хорошо, я первый, держись позади.

Барт стал медленно пробираться, всё ближе и ближе к цели… чтобы найти вместо родного поселения пепелище и множество мёртвых полуобгоревших тел. Мальчишек вывернуло и от запаха, и от вида.

Гард стиснул руку брата:

— Мама… Надо найти маму, может, она…

Да, где-то там была их мама вместе с ещё не родившимся братом или сестрой в животе. Барт повёл младшего за собой, слёзы застилали глаза, но он пытался отыскать родное лицо. Вглядывался в полуобугленные останки соплеменников и узнавал то одного соседа, то другого, то соседку, то их детей, мальчишек и девчонок, с которыми играл ещё вчера. Некоторых узнать так и не смог: тела были слишком обезображены.

«Мама, где же мама», — билась в голове одна только мысль.