Академия расхламления. Квартира с сюрпризами

— Давай, отвезу, — согласился папа, входя в комнату со стопкой из восьми детективов в руках. — На, держи, дочка. Сдавай свою макулатуру.

— Олег! — возмутилась мама. — Ну не жалей, отдай побольше! Они ведь тебе не нужны!

— Они мне нужны, — заспорил папа. — Хорошие книги, что тебе неймется? Лучше вон классику свою сдай, все равно не читаешь.

— Ну как можно? — Мама широко открыла глаза. — Это же классика! Культурное наследие. Машуне еще экзамены сдавать.

— Вон у вас сборники с кратким изложением есть, — фыркнул папа. — Тягомотина этот твой Толстой, зачем Маше мозги сушить этой дурью? — Он махнул рукой в сторону книжных полок. — Толстые, Достоевские со своим «Идиотом», стоят и стоят, мне нормальные книги поставить некуда!

— Это ты называешь нормальными? — Мама выхватила у папы верхнюю книгу из стопки, потрясла ей. Из книжки мягко спланировал листочек, но мама в пылу спора не обратила внимания. Громко и с чувством прочла: — «Сволочи». Это разве литература? Чему она учит? Гадость какая-то, все только матюкаются, стреляют, убивают! Одно название чего стоит!

— Зато жизненно, — вступился за честь неведомых «сволочей» папа. — А вся твоя классика, туда-сюда, сопли жуют на пятьсот страниц!

Я переводила взгляд с мамы на папу, зная, что в этот нечаянный литературный диспут вмешиваться бесполезно. Но все-таки решилась:

— Пап, давай сюда книги и отвези меня домой, пожалуйста.

Не хотят расхламляться — как хотят.

— Сейчас.

— Что, доча, а ты разве не перекусишь? — всполошилась мама. — Окрошки, может?

Честно говоря, перепалка родителей подпортила мне аппетит, но я понимала, что если откажусь от еды, она расстроится еще сильнее. Поэтому я нехотя кивнула головой.

— Немножко буду.

— Тебе с квасом или с кефиром? — Мама мгновенно переключилась на житейские заботы.

— С квасом, — выбрала я, пристраивая книжки в освободившееся место в сумке и для верности завязав тряпичные ручки, чтобы у мамы не было искушения еще чего-нибудь сохранить на память.

Мама ушла на кухню, а я заглянула с сожалением в третий ящик. Ладно, в другой раз разберу. Пусть привыкают постепенно.

Поев вкусной окрошки и сделав искренний комплимент кулинарным талантам мамы, я быстренько переложила вещи из верхнего ящика в средний. Надо же, сколько места освободилось! Я сфоткала пустой ящик и поморщилась. Пошла за тряпкой, вытерла пыль и какие-то соринки и крошки непонятно чего. Сфотографировала еще раз.

Теперь лучше, хоть в блог выставляй.

— Ну чего дочка, пойдем? — Папа держал в руке еще и стопку старых журналов с кроссвордами. — Вот еще забирай. Я тут все решил.

Я покосилась на объемистую пачку, задумавшись мимолетом, что мешало папе расстаться с ней раньше. Ну не перерешивал же он уже решенные кроссворды!

— Спасибо, папа, — улыбнулась я.

Папа подхватил мою сумку, а журналы положил в пакет. Я нацепила на спину увесистый рюкзак, взяла пакетик, в котором лежал контейнер с маминой окрошкой и бутылочкой кваса

— «Бери, бери, в магазинах такого нету, я на рыночке у нас такой нашла», — и мы вышли во двор. Дошли до папиного гаража, но папа, прежде чем вынести машину, покопался и вытащил еще две кипы книг, перевязанных бечевкой.

— Вон, лежат, мыши их погрызли уже, — сказал он. — А тут крыша протекала, видишь, разбухли. Тоже сдай, чего им лежать.

Пристроив книги в багажник, папа повез меня домой, помог выгрузить книги, выпил кофе и поехал обратно. Я тем временем набрала сообщение Машке, что у нее теперь есть еще один свободный ящик.

Затем открыла телефонные заметки и, подумав, написала такую фразу:

«Выкинуть сломанную, испорченную вещь не так трудно, как ненужную, которая могла бы еще пригодиться. Только вот скорее всего пригождается она для того, что ты делать не любишь или вообще не собираешься».

Я еще раз перечитала свой очередной инсайт и вспомнила дурацкий спор из-за книжек. Честно говоря, я давно не читаю классику и вообще никогда не читала бандитскошпионских детективов, но вот книги из гаража было жаль. Мои любимые книги, которыми я зачитывалась в детские годы, с красивыми рисунками, которые будили во мне буйные порывы фантазии, все эти книги оказались подпорчены, погрызены, запачканы, разбухли и неприятно пахли сыростью, бензином и мышами. А все потому, что у нас дома не нашлось места... Получается, ненужные вещи выселили тех, что я люблю?

С другой стороны — это дом моих родителей. Для мамы важна классика. Не потому, что она это читает, а потому, что ей кажется — такие книги, стоящие в шкафу, дают ей право считаться культурным, интеллигентным человеком с широким кругозором, настоящей ценительницей искусства. Для отца важны его «Сволочи» и «Подонки», потому что он много напрягается на работе именно мозгами и хочет в свободную минуту расслабиться и почитать что-то не сильно интеллектуальное.

В их квартире я не могла выбирать. А сейчас — могу. Я должна разобраться, какие вещи я хотела бы видеть вокруг себя, а какие — не очень. И родители тоже должны решить это сами. Пожалуй, я вряд ли смогу убедить их избавиться от того, с чем они пока не готовы расстаться. Я снова достала телефон и открыла заметки.