Академия родная

Нас такой подход несколько покоробил: «Нет, отец, к такому не привычные. Не хочешь имя говорить, скажи кличку или как вообще тебя называть?» «Да просто – Санёк Финбанский Автоматчик», – отвечает. Мы хмыкнули насчёт «Финбанского Автоматчика», а Санёк имя хоть панибратское, но вполне приемлемое. Достали старую роспись, быстренько доиграли пулю. Мужик рубль проиграл. Оставил нам рубль и ушёл. А на следующий день опять приперся. Мы в недоумении: «Мужик, тебе чего?» Тот отвечает, опять пришел в преферанс играть. Но нам же и учиться надо, и жрать готовить, да и вообще, что за дела – без приглашения заваливает когда хочет! Нас немного злоба взяла. Мы переглянулись и говорим, мол сегодня мы играем по-серьёзному, на настоящие деньги, а то что вчера и позавчера было, так это просто баловство одно. Мужика такой подход вполне устроил, он философски заметил, что преферанс не сека, тут много не проиграешь и безоговорочно согласился с назначенной ставкой: вист – рубль. Мы опять переглянулись и сели, что называется, мужика «обувать» – якобы каждый играет сам за себя, но в финале никто никому ничего не должен. Цель у «обувалова» простая – вогнать стороннего игрока в максимально возможный проигрыш.

Коллективно заваливали ему взятки. Плевали на собственный недобор и скидывали королей, где надо кидать семерку. Пасовали при тузах, играли «левые распасы» при стабильной шестерной взятке. Цепляли «паровоза» на «мизере» и заявляли «Сталинград» при «тотасе». В конце игры оказался нам мужик должен семьсот восемьдесят рублей. Пролетарий извиняется, мол у него всего с собой четвертной. Мы посмеялись, потом забрали его кровные двадцать пять рублей и выперли из комнаты. Понятно, что никаких денег мы с него получить не рассчитывали. Мы прекрасно понимали, что с таким долгом он никогда больше никому из нас на глаза не попадется, а про то, чтоб в общагу зайти, и думать забудет.

Но на следующий вечер Санёк Финбанский Автоматчик приперся снова. Принес недостающую сумму и еще сказал, что сверху взял тысячу рублей, теперь можно смело играть. Мы тогда настолько опешили, что деньги взять отказались. «Мужик, ты чё, совсем с ума спятил? Небось все свои кровные принёс, на дачку или на «Запорожец» копил! А ну забирай своё бабло и вали отсюда! Мы будущие офицеры, а не жулики. Мы тебя вчера только попугать хотели».

Мужика эти слова очень обидели. Нет, правда обидели – на морде разочарование написано было. Он кинул нам деньги на пол и вышел, громко хлопнув дверью. Ну и чудак, а мы вот сейчас твоё состояние на троих разделим, будем пить-гулять, да в ресторанах веселиться! Подняли мы деньги с пола и увидели, что впопыхах мужик не ту пачку кинул – он швырнул припасенную тысячу, а вчерашний проигрыш у него был в другой руке. Тогда Шлёма высунулся из окна, дождался когда мужик выйдет с Факультета, и заорал ему, чтоб тот не уходил, подождал. Шлема взял деньги и спустился к нему на улицу. Через пять минут они оба появились в дверях. Ну ладно, раз тебе так охота проигрывать, садись, Санёк-Автоматчик, второй раз будем тебя обувать.

И обули. Правда, на меньшую сумму, но тоже солидно – полковничью месячную зарплату за каких-то три часа он проиграл. Безропотно заплатил и, довольный, удалился. А на следующий вечер опять пришел. Теперь мы уже не протестовали – когда такая деньга прёт, чего же тут возмущаться? В этот вечер Санек-Автоматчик совсем сильно продулся – проиграл генеральскую зарплату вместе с профессорской ставкой. И опять безропотно заплатил и удалился. И опять на следующий день пришел. Принес с собой банку исландской селёдки, жестянку финской ветчины и пузырь русской водки. Сказал, что у него сегодня «сиропный день», устал он сильно, и поэтому большую партию играть не будет. Расписали «десяточку», но и тут посадили мужика на сумму, равную лейтенантскому денежному довольствию. К концу игры мужик нашу коллективную стратегию раскусил, хотя не обиделся. Отсчитал проигранные деньги, выдал нам свои догадки, каким образом мы его в хронический проигрыш вгоняем, а потом поблагодарил за науку – с нашей подачи он выучил очень интересную карточную игру. Но так как он нюансы уже просек, то с нами ему играть больше недосуг – хоть он по-крупному и не проигрывает, но так тоже не честно. Тут уже возмутились мы. Нет, не так, как настоящие шулеры, мол, как смеете о нас такое думать. Мы честно признались, что все играли только ради его проигрыша, но нас возмущает его заявление, что это НЕ КРУПНЫЕ деньги! Если ему хочется пускать нам пыль в глаза, даже путём проматывания сбережений всей своей жизни, то это его дело, но своей дурацкой цели – произвести на нас впечатление – он не добился. Так что мы его считаем просто дураком.

Тут уже хмыкнул мужик. Он тоже не стал спорить, но сказал, что пара-тройка тысяч только для нас, для нищеты, деньги. Для солидных людей это мелочь. Это кто солидный? Мы через год будем военврачи – вот это солидно! А работяга в засранной робе – это, что ли, солидно!? Работягу аж передернуло:

– Я не работяга, а Автоматчик!