Академия родная

Что тут сказать? Первый и весьма грубый уровень конспиративной работы. Более основательный подход – перед каждым увольнением менять эмблемки-змейки на общевойсковую «капусту» и перешивать шеврон. Дел на пять минут, а уровень секретности сразу возрастает на порядок. Это патрульнобезопасный вариант – патрульные офицеры никогда не догадывались, что эмблемы не соответствуют учебному заведению, указанному в военном билете. Другое дело, если нарвешься на офицера медицинской службы… Но это было маловероятно. В общем, бояться было нечего. Но в кармане лежал военный билет. Этот предатель выкладывал о своем хозяине всё, вплоть до группы крови, и девочки об этом прекрасно знали.

Оставался последний путь – путь глубокоэшелонированной конспирации с полным легендированием. В таком случае, только короткая прическа выдавала в молодом человеке военнослужащего. Все остальное подлежало забвению. Человек получал новое имя, новую аlma mater, новое место и день рождения, обычно выпадающий на следующую свиданку, новый род войск и профессию. Кстати, скрыть профессию было сложнее всего – медицинские термины невольно выпрыгивали в разговоре, а потом требовалось долго объяснять, что твоя мама медсестра в Мухосранске и что ты вырос среди медиков. Разумеется, приходить на свиданку (особенно на всю ночь) в форме, имея в кармане военный билет, было бы верхом безрассудства. Нет, такие дела делались чисто, без «кротов».

Самым надежным вариантом была индивидуальная работа нелегала. Такое соло почти стопроцентно гарантировало, что тебя не раскроют. Но в паре, а лучше в тройке, работать было намного веселее. Присутствие большего числа законспирированных агентов сильно затрудняло внедрение, потому что народ начинал путаться в легендах, а по пьяни вообще какой-нибудь продажный двойной агент с внезапным обострением спермотоксикоза начинал отпускать девушкам странные намеки: «Да мы в нашей мореходке и фармакологию, и гинекологию учим! Ха-ха-ха…» Вот тебе и ха-ха-ха. Не дали одному, а влипли все. Полный провал агентурной сети.

Поэтому группа должна была состоять из близких, проверенных боем друзей. Заранее обговаривали тайные знаки, готовили легенды. Клички лучше оставить как есть – иначе проколов не избежать. С фамилиями и отчествами просто – их называют при встрече, а потом ими не пользуются. Риск засыпаться на фамилии минимален. Именно поэтому допускается использование чего-нибудь редкостного и изысканного для придания дополнительного шарма, типа: Роземир Феоктистович Стародворянских, Вольдемар Генрихович Геройцев, Святослав Ярославович Победоносцев и т. п. Абсолютно необходима как минимум двух-трехдневная тренировка для их успешного освоения. К сожалению, проколы в использовании собственных имен стояли на втором месте после проколов с медицинской терминологией. Необходим постоянный самоконтроль и контроль над ситуацией, чтобы исключить ситуации типа: «Арнольд, Арно-о-ольд! Серёга, козёл, че молчишь, тебя же зову?» Другая опасность засыпаться – это реакция на чужое имя как на свое, особенно если оно твое и есть. Например лежит Роберт с Зиной в постели. Кто-то в коридоре орет: «Петь, ты где?» А Роберт спрашивает Зину: «Кто там меня ищет?» Что подумает Зина о Роберте?! Наверняка что-то заподозрит.

Поэтому настоящие асы, способные демонстрировать высший пилотаж истинной конспирации, не жалели времени на подготовку и боевое слаживание агентурно-конспиративного подразделения перед каждым секретным внедрением в новую студенческую общагу. Тщательно планировались даже незначительные моменты, подтверждающие легенду. Например, достойной операцией считалось надыбать где-нибудь китель с черными погонами и символикой артиллериста или строителя и один раз появиться в нем. Вроде увольнения не дали, пришлось убежать в самоход, вот тебе цветы, милая, но прости, надо бежать, буду вечером. В таких случаях как у разведчиков и саперов – достаточно одной ошибки и прощай, малинник.

Какой бы мудрёной ни была конспирология курсантской жизни, провалы, к сожалению, бывали. Поэтому с самого начала сознательные курсанты просчитывали варианты провалов и заранее принимали меры по минимизации их последствий.

Сижу я как-то в «аквариуме» помощником дежурного по Факультету. К окошку подходит симпатичная девушка: «Пожалуйста, помогите! Мне срочно нужно найти одного курсанта!»

В глазах у неё мольба, поэтому решаю помочь:

– Как зовут, какой курс?

– Я точно не знаю, он, наверное, курсе на третьем-четвертом. По-моему на факультете гинекологии… Он прибалт, зовут его Максим Глютеус!

…Musculus gluteus maximus – большая ягодичная мышца. Без комментариев.

ОБЪЯСНИТЕЛЬНЫЕ ЗАПИСКИ