Академия Родная

   Утром следующего дня после завтрака возвращается к девяти ноль-ноль наш многострадальный Первый Десантный Взвод на курс. Входят все в Ленинскую Комнату аки агнцы на заклание. Рассаживаемся, у всех уже вместо крови чистый адреналин в венах - злого Деда Гудка ждём. А этот политический гуру что-то задерживается, что вообще для Гудка нетипично было, уж очень он военный полковник был. Наконец появляется. Запыхавшийся и красный, вроде как кросс на три кэмэ сдавал. И ещё здоровенный портфель тащит. Ну мы, конечно, думаем: наверное полное собрание сочинений В.И. Ленина с собой принёс, все 53 тома, да ещё и 4 тома "Капитала" Маркса сверху.

   Ну Гудок как на убранство нашей славной Ленинской Комнаты посмотрел - и в ярость. Глаза как у быка на корриде выпучил и орёт: "Товарррищщщи курррсанты! Это что за безобразие! Это кто до такого додумался! Как вы смели! Завтра такой великий день! Для всего прогрессивного человечества! День Рождения гения! Весь мир как один! А вы! Никакой политической сознательности! Кто Ленина сзади поставил?!"

   Командир нашего взвода, прапорщик ЧудЫк Василь Петрович, или попросту Вася ЧудАк, чуть тут не обосрался. Это же надо так оплошать - семинар не начался, а Гудка уже завели. Ну Чудак заикаясь пытается ситуёвину поправить: "Сс-сейчас ввв-ппперёд переместим. Чтобы все видели! Задний ряд встать! Быстро бюст на перёд!" Вообще Васька Чудак неплохой мужик был, простой как валенок, но за нашего брата всегда заступался, что средь кусков редко случалось. Ну и мы его старались не подводить, по возможности конечно.

   Ребятки тумбу под Лениным со всех сторон облепили, нежно подняли и на перёд понесли, да бережно так, как неразорвавшуюся бомбу. Не хотят, чтоб цветы посыпались, и чтоб Гудок ещё сильнее разошёлся. А Гудок свой портфель открыл, достал оттуда учебник по своей долбанной партейной истории, журнал, ручку, а сам портфель не закрыл, а просто прикрыл и возле своего стола поставил. Потом из-за стола вышел и между рядами ходит, патриотические лозунги выкрикивает. Ребята Ленина по другому ряду несут, не там где полковник Гудков, а там, где его портфель. Уже из поля зрения Гудка вышли, как один курсант, что задом наперёд шёл, через грёбанный Гудков портфель спотыкается. Ленин опасно кренится, и его тут же подхватывает куча рук, но тумбу то они бросили. И тут с тумбы вылетает бутылка водки и хрясь на пол вдребезги. Всем, кроме Гудка, видно, что она просто стояла на тумбе под пустым изнутри гипсовым бюстом.

   Гудок замолкает на полуслове, вздрагивает и почему-то втягивает голову в плечи. Будто это он уронил. Несколько секунд тишины, как на минуте молчания. По всей Ленинской Комнате шмонит водярой. Затем Гудок медленно поворачивается, а все вытягиваются со своих мест, чтобы лучше рассмотреть место происшествия. На полу в луже лежит раскрытый портфель полковника Гудкова, рядом осколки стекла и ТРИ бутылки водки. Из портфеля выкатились. Но похоже не все. Похоже в портфеле ещё как минимум столько же осталось. Портфель теперь сдутый и формы проступают чётче. Видно Гудок их своей идеологической макулатурой перекладывал, чтоб не звенели. И ещё видно, что вояки общественных наук отмечают День Рождения Вождя, как свой собственный. И наконец совсем видно, что Гудков думает, что это ЕГО водку разбили. И видно, что Гудку такой неудобняк, что его, такого правильного, на разлагающем примере столько рыл засветило.

   Гудок (тихо): "Убрать надо бы..."

   Чудык: "Есть убрать, товарищ полковник!"

   Семинар прошёл, как по маслу. Никогда Гудок таким смирным не был. Вася Чудык, правда потом нам морали читал. Всем вместе для профилактики, но конкретных виновных даже искать не пытался. Хороший был прапор.

КУРАГА

   Все знают, что это такое - сушёные абрикосы. Калия много, можно больным-сердечникам давать. Да и просто так штука вкусная.

   Пролетели последние апрельские дни, вот и май за окном. Возле Морфологического Корпуса какие-то кусты жёлтым цветут. Природа проснулась и зовёт на подвиги. А нам надо учить анатомию. На подвиги ещё не хочется, а спланхи (спланхнологию, науку о человеческих внутренностях) учить уже не хочется, зато постоянно хочется жрать. Не то, что бы нас мало кормили, но как-то выходило, что через час по выходу из столовой наши изнеженные организмы требовали пищи. Желательно не из той же курсантской столовой. Раем казался килограмм еды. Любой еды со стороны. Ну что, вспомнили status presens первого курса?

   Перерыв на занятии по анатомии. Потрошили подсохших заформалининых трупаков. Кожа на них уже золотисто-коричневого цвета. Запах не беспокоит, к тому же воняет в основном формалин. Страх перед мертвечиной и брезгливость прошли полгода назад. Перчатки одни на отделение, да и на фиг они нужны - в них уже трупного жира, что снаружи, что внутри. Старший лейтенант медицинской службы, молоденький наш препод, Гайворонский вышел первым и в коридоре не топчется - значит можно руки не мыть, не корчить из себя утончённых интеллигентов.