Академия Шекли

Тут особо зоркий, меткий китаец разгрохал зонд из импульсного ружья, и картинка пропала.

Приказы, мамацао!

Что ж мне, лично на танк бросаться? Ногами танк забить?

— Лоренс, — позвал Шоербезен. — Давай «тандерболл» в авторежиме! С моего щитка!

Ганс Лоренс неуверенно затоптался рядом: «тандерболл», интеллектуальная ракета третьего поколения, наводящаяся на указанную компом цель, по табели о рангах проходила аккурат по грани тяжелого вооружения, которым в этой операции пользоваться отчего-то запрещалось, — но, само собой, ничего не сказал, а лишь гавкнул приказ легионерам обеспечения, и через пару секунд метровый «тандерболл» занял штатное место на небольших стартовых салазках недалеко от поворота.

— Голову отверни, — с сожалением распорядился Ларс, загружая в небольшой мозг ракеты данные со своего компа: заснятый зондом «кентавр» и окрестности. Ганс кивнул и в два приема отсоединил вакуумную боеголовку, заменил ее обычной. — А то нас всех тут разнесет… Легионеры! Осталось немного. По сведениям штаба, мы вышли на последний рубеж обороны объекта. Даю картинку. — Шоербезен заслал на компы сотни танк и стенку за ним. — Защита один! Форсировать броню! Через пять секунд после взрыва — вперед!

«Если все еще хотите жить вечно…» — добавил про себя Дракон. Папа Суслофф за «тандерболл» по голове никак не погладит. Ларс сильно рисковал. Но еще больше он рисковал не выполнить свою часть операции по зачистке в отведенные сроки. Как, скажите, ужом извернуться: и объект вовремя захватить, и тяжелое вооружение при этом не задействовать?! Тут уж или — или. И так Куйберг уже вполне ощутимо дышит в затылок: его люди подошли вплотную к стенам дворца, раздолбали защищавших их здоровенных, но неуклюжих промышленных роботов и сейчас как раз проломили главные ворота. Но сердце планетарного сопротивления таилось, конечно же, здесь, под землей. Вот за этим «кентавром», в частности. Прямо перед Шоербезеном. За углом. Вот только запинаем «кентавр» ногами, и… А затем наступит фаза три — откроется последний, доселе неведомый пункт приказа, и Дракон поймет наконец, отчего нельзя было пожечь Д-1560 с орбиты.

Или не поймет.

Ферфлюхт.

Вот почему Шоербезен еще так хотел выбиться поскорее в самое главное начальство.

— Залп! — скомандовал Дракон ракете, и «тандерболл», еле заметно завибрировав, поднялся над салазками, мгновение повисел в воздухе, а затем молнией скрылся за углом, где немедленно захлопали выстрелы и зашипели лазеры; тут же, впрочем, утробно ахнуло: остановить верткий и стремительный «тандерболл» было практически невозможно, а заданную цель ракета находила всегда.

Пол под ногами подпрыгнул, затряслись стены, на головы легионерам посыпались куски потолка, заискрили в объятиях защитных полей; кто-то не удержался на ногах, беззвучно шлепнулся — тактический шлем Ларса услужливо компенсировал звуковую волну, практически вырубив наушники, а спереди Дракона уже прикрыла Эв, встав светящейся полем спиной к повороту.

— Пошел! Пошел!! Пошел!!! — прорвался сквозь вату шумоподавления вопль Лоренса, легионеры черными ядрами посыпались за угол, и Шоербезен, косясь на картинку на лицевом щитке, метнулся за ними. Эв заняла привычное место за плечом.

Приземистому «кентавру» начисто срезало башню; кое-где еще кипела броня; от стенки тоже мало что осталось — легионеры уже прыгали через нее, и где-то там, в темноте поднявшейся пыли, засверкали малиновые и желтые вспышки. Желтые, это Ларс хорошо понимал — лазеры, а вот малиновые?..

Пол издал неожиданный глубинный скрежет — останки «кентавра» внезапно зашевелились, стали проседать, от правой гусеницы танка через весь коридор за-змеилась ширящаяся трещина; что-то глухо ухнуло, и Шоербезен внезапно почувствовал, что куда-то проваливается, проваливается вместе с куском пола, «кентавром» и неразлучной Эв — и ухватиться совершенно не за что. Ларс поспешно шлепнул свободной от лазерника ладонью по правому плечу — в воздух взвилась титановая стрелка и, разматывая сверхпрочный полимерный тросик, устремилась к потолку. Неудачно: острое лезвие лишь впустую чиркнуло по камню и отскочило, теряя скорость, — Дракон безнадежно падал в порожденную взрывом дыру, и вместе с ним падала Эв…

8

— Муся моя, пуся… — ласково воркует Эвелин, баюкая на руках старую, но по-прежнему любимую куклу Кори. — Спи, спи, муся-пуся…

Комната светлая, уютная и радостная. В широко распахнутое окно заглядывает яркое солнце, в пышных кустах заливаются счастливые птицы, нежный ветерок несет с собой пряный аромат весенних цветов.

Эвелин счастлива. Ей уже целых четырнадцать лет. Со дня на день вернутся домой родители — и жизнь станет и вовсе прекрасной.

Эвелин бережно кладет куклу на пол, легко поднимается на ноги и делает шаг к зеркалу — большому, выше ее уже вполне взрослого роста, — берет щетку и проводит по волосам. У Эвелин длинные черные волосы, прямые и густые. Она очень любит свои волосы, может расчесывать их часами — никуда не торопясь, прядь за прядью пропуская через гребень или вот эту дивную щетку, которую ей подарил на день рождения папа.