Академия создателей, или Шуры-муры в жанре фэнтези (СИ)

Мимо нас сновал народ, а мы стояли около маленького магазина, фактически не привлекая к себе внимания. Что такого, если пара проявляет друг к другу нежные чувства?

Зато не было видно лица Фаранара.

А я… Я млела и наслаждалась, наверное, единственной возможностью быть так непозволительно близко к своему любимому создателю.

Осторожно обхватив ректора за талию, я прижала ладони к сильной крепкой спине, вкушая ощущение блаженства. Уткнувшись носом в его плечо, вдыхала непередаваемый, особый запах, принадлежащий конкретному мужчине. Мне бы хотелось, чтобы время остановилось и это мгновение застыло навсегда, хотелось бы, чтобы я всю жизнь могла вот так прикасаться к любимому. Но чего нет, того нет.

Меня отпустили так же неожиданно, как и обняли.

— Надеюсь, вы не сердитесь? — наблюдая за моей реакцией, спросил Фаранар.

Мое горло сдавило от испытанных чувств, пришлось кашлянуть, прежде чем хрипло ответить:

— Нет, но не совсем понимаю, зачем вам это было нужно.

— Чтобы спрятать лицо. Тот бог, за которым мы с вами следили, знает вашего троюродного брата, а поменять личину я сейчас не мог: он бы заметил. Вот если бы он не состоял в моем роду, тогда бы был шанс, хоть и рискованный.

— В таком случае вы все сделали правильно. Пойдемте, нам нужно проследить за ним дальше.

Но слежка привела к порталу на площади, с которого планировали переместиться и мы. И ректор, как мне кажется, успел заметить, куда отправился преследуемый нами бог, прежде чем настроить нужные нам координаты.

Следующий город, в котором мы очутились, оказался северной столицей, и вот тут уже было совсем прохладно, тем более что наступал вечер.

И все равно, благодаря звездам и хорошему магическому освящению, город был прекрасен. Стоило глазам привыкнуть к свету после прохождения портала, как передо мной открылась потрясающая картина.

Мы стояли у своеобразного устья реки, воды которой, разделяясь на три рукава, петляя между холмами, убегали к горизонту. На небе ярко светила большая круглая луна, освещая все вокруг таинственным голубоватым светом.

Мы оказались на набережной, и я на миг замерла, залюбовавшись почти изумрудной водой в реке: она будто снизу подсвечивалась странным сиянием. Хотя я вспомнила, что такой эффект придает ей радужный планктон, которым в свою очередь питаются небольшие рыбки — серебрянки. Целая стайка их в этот момент скользнула в толще воды, тут же выныривая на поверхность.

Наш путь лежал в сторону от реки — пришлось углубляться в узкие, мощенные камнем улочки, перебираясь по подвесным мостам.

Теперь я почти не смотрела под ноги: задрав голову, рассматривала целые каскады зданий, которые, словно многослойный торт, спиралью строились все выше и выше, забираясь на холмы.

От улочек в разные стороны разбегались не проулки, а множество лестниц, которые вели к новым домам и учреждениям. Я даже заметила у некоторых, особенно солидных, зданий личные порты, которые гостеприимно сияли голубоватыми арками.

Видимо заметив, что я поежилась, ректор снял пиджак и накинул мне на плечи.

— Не нужно, — воспротивилась я, смущенная таким вниманием.

Надеюсь, в темноте он не заметит, что я покраснела.

— Даже не упрямьтесь, Элаи. Позвольте мужчине побыть галантным.

— Но вам же холодно, — предприняла я последнюю попытку сопротивления.

— Нисколько. Я вообще равнодушен к погодным условиям и довольно вынослив. Вам не стоит беспокоиться.

Посчитав вопрос решенным, ректор поманил меня за собой. Я шла словно завороженная, угадывая контуры его тела под рубашкой. А освещение дразнило мое распаленное воображение, явно намекая на силу и мощь, скрытую тонкой тканью.

И желание, до этого томящееся глубоко внутри меня, жарко разливалось по телу, и даже око не могло его заглушить.

Я позволила себе хоть на мгновение побыть счастливой. Пусть совсем недолго, пусть потом будет мучительно… Но так легко забыться, закутавшись в пиджак любимого мужчины, вдохнув его запах, чуть свежий и с легкими нотками мяты. Он словно обволакивал меня, туманил голову, заставляя глупо улыбаться.

Я шла и, не имея возможности коснуться Фаранара, наслаждалась малым, чувствуя мягкую шерсть его одежды, все еще ощущая сохраненное ей живое тепло, аромат. И просто зная, что эта вещь принадлежит любимому и кутаться в нее — счастье.

Спустившись вниз по улице, мы прошли совсем недалеко, когда ректор свернул в переулок.

— Вы так уверенно ориентируетесь в этом городе?!

— Ну, ваш род предпочитает в основном южный город, а вот моя семья больше всего времени проводит здесь, во Фрае. Конечно, у всех родов есть дома в столице, но там не каждый захочет жить.

— Я вас понимаю, — кивнула я, выслушав спокойный емкий ответ.

— Да? Это прекрасно, что мы одинаково смотрим на вещи.

Я не успела спросить почему, так как мы остановились в темном проулке и ректор провел рукой крест-накрест напротив двери справа.

Темноту рассеяло фиолетовое сияние. Светилась дверь, светился косяк, светились петли, а потом со скрипом деревянная дверь отворилась.

— Пойдемте, — позвал меня Фаранар, ступая первым в тускло освещенный коридор.