Академия телохранителей

С кряхтением все таки встала, в точности повторив позу проснувшийся и вставшей чуть раньше меня принцессы. Если уж меня ломает, то представляю как ей сейчас больно. Пока отправились к рукомойнику чистить зубы, отправили служанок за завтраком, нечего время терять. Приём пищи пришлось совмещать с работой служанок и горячих щипцов, дамы очень старались, чтобы мы выглядели лучше всех, даже причёски одинаковые сделали, но это уже моя идея, если есть человек, который пытается устранить принцессу, то его надо сбить с толку, двоих тихо убрать уже не получится.

Белые митенки, светло-голубое платье с глубоким декольте и коротким рукавом, меньше необходимого в ширине подол, серьги с кулоном в форме капли, браслет-змейку пришлось убрать в шкатулку, слишком опознавательный знак, хотя… Достала его и нацепила на смущенную кузину.

— Это же твой подарок, как можно? — Я тепло улыбнулась этой светлой девушке и сжала её ручки в своих.

— Нам надо дезориентировать недоброжелателей, сегодня придётся немного покопировать друг друга, но можешь не особо стараться, по большей части мы смешаем жесты друг друга так, что будет на ясно, кто из нас кто, а не так, что одна играет принцессу, а другая герцогиню. Все поняла? — В глазах Лины зажегся огонёк азарта, от чего я облегченно выдохнула, девушка почти пришла в себя после расставания с отчим домом, пусть лучше поиграет в другого человека, чем погружается в депрессию.

На ней было такое же платье по фасону, только бледно-розового, белые митенки, такого же цвета веер, и зонтик от солнца. Последних два аксессуара мне тоже пришлось взять, из книг ясно, что на корабле не жарко, но шанс обгореть очень высок, про этот момент чуть не забыла, кузина напомнила.

На улице в половине седьмого уже стоял гвалт, люди бегали кто куда, укладывая оставшуюся поклажу, остальные сундуки и свёртки ещё вчера должны были разместить в трюмах кораблей.

— Ваше высочество, доброго утра. Герцогиня. — Подошедший Азар раскланялся нам и поцеловал каждой ручки, вот только регламент нарушил наигрубейшим образом, удостоив влажного чмока мою кисть первой, а уже потом принцессы. Может, он перепутал нас? — Как спалось? — Мы стояли поражённые, и как реагировать на подобное, не знали, равно как и в ответе затруднялись.

— Неплохо, гораздо лучше, чем в повозке. — Все таки нашлась Селина, а я до сих пор отойти не могла.

— Простите, ваше высочество, но так было нужно. — Он улыбнулся нам и пошёл руководить остатками каравана.

— Ну, и что между вами? Роман? Это так волнительно. — Возбужденная принцесса была под сильными эмоциями и забыла понизить голос, от чего услышали её минимум человек десять. Все, репутация, прощай, тут лучше промолчать, чем начинать доказывать обратное. Схватила её за локоток и потащила к нашей карете, до порта ещё час ехать, а она не замолкала даже там.

— Демоны, Лина, нет ничего между нами, у него уже есть возлюбленная. — Отвернулась обиженно от болтушки и уставилась в занавешенное окно, сжимая в руках трость зонтика.

— Но ты к нему неравнодушна, так? — Ох уж это женское любопытство, она теперь точно от меня не отстанет.

— Так. — Буркнула себе под нос, отпираться смысла не видела, наверняка она и так либо уже сама обо всем догадалась, либо за все лето общения поймёт.

— А смотрел он на тебя так, словно других и не замечает. — Вот что делают романы с барышнями, в каждом слове романтику видят.

— Если бы, иногда мне кажется, что этот сухарь не способен любить. И вообще, он старше меня почти вдвое, а это… Как бы сказать то. — Подобрать нужное слово я, увы, не смогла, зато с этим справилась кузина.

— Это замечательно, он опытный, мужественный, с отцом моим в дружеских отношениях, да и у одаренных, насколько знаю, по другому на возраст смотрят. — С ней невозможно спорить, все факты переиначит!

Весь час до порта я слушала её трескотню на тему «Розалинда-Азар», эта болтушка заметно оживилась, в ней проснулся инстинкт свахи, и куда от него прятаться, я не представляла. Единственное, что заставило её замолчать, это море. Оно играло бликами солнца, переливалось всеми оттенками голубого, шумели волны, которые появлялись от приближающихся двух кораблей, и одного отплывающего. Их белые паруса были гордо расправлены, и с нашего расстояния казалось, что они касаются неба. Крик морских птиц смешался с гомоном толпы, которая сейчас муравьями таскала различные ящики. Единственное, что портило картину, это мат рабочих, настолько сильно он резал слух, но с этим ничего нельзя сделать, простые рабочие привыкли разговаривать на этом языке.