Академия темного принца

По моим пальцам прошел лед, казалось, сама кровь во мне заиндевела. За стеной разнесся дикий вой. А следом крики Дебора, пытающегося усмирить внезапную стихию. Треск разрушаемых сталагмитов, и тут же хруст поднимающейся ледяной стены, вызванной моей силой.

Лед на лед. Стихия на стихию.

– До заката бы продержаться! – произнесла надрывно. – Я драконом обернусь, потолок выбьем и улетим. Там лед, снег и лютый холод нас поддержат. Будем лететь, сколько сможем.

Богдана кивнула.

– Я посмотрю, что здесь в погребах и подсобках еще есть. Может, травки нужные найду. Тогда смогу сделать путеводный заговор. Да пребудут с нами все здешние боги! Повезет – выберемся.

Я не ответила, все мои силы были обращены на сдерживание ударов канцлера и его магов.

Я старалась. Дробила пальцами лед. Ногти все сломала. Губы потрескались. У меня перед глазами плыли круги и тряслись ноги. Стоять я была не в силах. Опустилась на колени, уперлась ладонями в пол. По венам бежали колючие холодные хрусталики. Казалось, я уже не я, а кусок неживой замерзшей плоти.

Интересно, что происходит со стихийниками, если они полностью поглощаются своей стихией? Что бывает с тьмой, играющей с огнем, я видела. А холод? Снежные королевы у них здесь бывают? Или я встану рядом с хозяином харчевни молчаливой прозрачной статуей?

Мне стало жутко от этой мысли. И все-таки я погружалась в себя, поднимая все, на что была способна. Стук сердца замедлился, а руки мертвецки побледнели.

Хрустела толстая ледовая корка на стенах харчевни.

Богдана гремела склянками на кухне, и эти звуки вселяли в меня надежду на то, что женщина все же нашла нужные травы. А это значило – мне нужно продержаться.

Выстоять во что бы то ни стало!

– Зения! – громко позвал меня из-за оледеневшей двери канцлер. – Я предлагаю пересмотреть договор КалЛей. Готов разделить властвование над РанГором. Ты станешь мне не просто женой, а правой рукой. Весь мир будет перед нами. С той силой, которой мы обладаем, сможем создать сильнейшую северную армию. Против нас никто не посмеет выступить. Последние обладатели сильной магии – принцы. Мы уберем их. Исчезнут наследники родовой темной силы. И ею станем мы! Мы – истинные носители магии. Ты, Зения, и я!

Я устало усмехнулась. Как же ему крышу-то снесло! И сколько пафоса в его заявлениях. Он и правда верит, что я встану на его сторону? Что пойду против принцев?

– Ты не смеешь мне отказать! – прозвучало с угрозой в голосе. – Я слишком долго шел к этому!

– Я – последняя буква в алфавите! – выкрикнула хрипло.

Мои силы уходили слишком быстро. А солнечный свет все еще просачивался сквозь затянутые льдом стекла. Мутно, тоскливо.

Я ощущала, что теряю себя.

– Богдана! – позвала слабеющим голосом.

Она выскочила из кухни с поварешкой в одной руке и пучком какой-то травы в другой. Громко охнула. Отшвырнула все в сторону.

– Дана!

Я смотрела на собственные руки, становящиеся прозрачно-ледяными.

– Наверное, больше не смогу сдерживать канцлера.

– Нет! Муратова, ты мне это брось!

Она подбежала, дотронулась до меня и тут же отдернула руку, с удивлением посмотрев на обмороженные подушечки пальцев.

– Не смей, Дана! Ты должна подчинять стихию, а не она тебя.

– Я не могу. Нас не учили такому бою, – прошептала, едва выдавливая слова и чувствуя, как немеет язык. – Я обращаюсь в лед, Богдана Драгомировна. Я…

– Нет! Дана! – Она ударила меня по щеке и сама чуть не взвыла, на лице ведьмы появилась болезненная гримаса. А рука, коснувшаяся меня, покрылась ледяной коркой. – Ты сильная, Дана! Ты моя лучшая ученица! Ты сможешь!

– Лучшая? – Я подняла взгляд. Все вокруг казалось мне разрозненными кристалликами, а лицо Богданы – будто растрескавшееся стекло. Зрение изменяло мне. – Значит, я уйду лучшей.

– Держись, Данка! – заорала ведьма. – Я сейчас огня принесу. Согрею тебя. Все будет хорошо! Дана…

Я не могла больше отвечать. Холод стал родным и теплым, он мягко принимал меня в свои объятия.

Жар! По пальцам. Больно. Щиплет.

– Муратова! Давай! Просыпайся. Не закрывай глаза. Ну же!

Жар. Треск огня.

Я через силу, слыша, как хрустят покрытые инеем веки, открыла глаза.

– Вот видишь, молодец. Ты сможешь!

Вокруг меня пылал огонь. Дрова, принесенные Сойку, трещали и искрились. Их пламя резало глаза.

Богдана погрозила мне пальцем, шмыгнула носом, растирая щеки и пряча предательские слезы.

– Вот выберемся, и я тебя выпорю! Заставлю всю ночь заклятия зубрить.

Я постаралась улыбнуться. Но промерзшие губы не позволили мне это сделать.

«Я умираю…» – подумала вяло.

А в следующий момент дом содрогнулся.

Лед, заграждающий вход стражам, начал стремительно обращаться в воду. В зале стало жарко. Я начала стремительно оттаивать. За дверью раздались вскрики. Пронесся удар магии, такой, что меня откинуло к стене, и огонь в зале потух.

Баррикада, с которой стекала ледяная корка, разлетелась и осыпалась трухой. Разбитая дверь распахнулась.

Богдана бросилась ко мне, прикрывая собой и собираясь защищаться.