Академия темных. Игра на выживание

— Потому что. — Тоже шепотом ответил он мне. — Эльфы, когда узнали о его назначении, попытались его уничтожить, но собственная магия неспособна уничтожить то. что создала сама.

Джен был слегка раздражен из‑за двери, упорно не жалующей открь вэться. Последняя надежда ретироваться, пока мы еще способны ходить, разбилась в дребезги. Виски начали пульсировать, мысли лихорадочно забегали. Смутные догадки прорвались в голову.

— Тэк это тот кинжал, фигурировавший в битве Мзгионе? — Даже сквозь шепот передалось мое возмущение. Искреннее возмущение.

— Да. — Меня не посвятили в важную составляющую кражи. В первопричину! Возмущение, на несколько недолгих мгновений, затмило страх, но он. не пожелавший оставаться в стороне, быстро вернулся и занял прежние позиции, прочно укрепившись в сердце, в мыслях и везде, где это возможно.

Ровно в этот момент дверь поддалась и явила нашему взору уже виденную мной ранее сокровищницу. Все здесь было в точности так. как показывала во сне Ирэне. Те же полочки, ящички, поблескивающие украшения. Какая‑то часть меня истерично завопила: "Назад пути нет", другая же наоборот искала любые предлоги, чтобы отсюда сбежать и никогда больше не вспоминать о Дворце, сокровищнице и кинжале.

Шагнуть внутрь Джен не решался, продолжая что‑то делать, водя руками напротив теперь уже пустого дверного проема. Мой взгляд уловил тонкую, поблескивающую пленочку, заполняющую все пространство. Довольно необычно видеть то. что невозможно увидеть обычному человеку.

— А я их недооценил… — На грани слышимости проговорил Джен, не желая отступать.

Воображение нарисовало картинку: вот Джен шагает внутрь и осыпается пеплом на пол. Или вот еще: Джен перешагивает через порог и его парализует током, я пытаюсь его вытащить, но сил не хватает и я сажусь рядом с ним и жду. когда нас постигнет кара. Затолкав их в самый дальний и темный угол, вернулась к своим вопросам.

— Кому понадобился кинжал для ритуала? — Пусть и шепотом, но сказано было требовательно. Напарник на краткий миг взглянул на меня и вернулся к работе с проходом, так ничего и не ответив.

— Кому понадобился кинжал? — Еще более настойчиво повторила, желая в любом случае докопаться до истины.

— Я не могу сказать.

Не может сказать! Зато я могу. Если этот кинжал в самом деле понадобился кому‑то. значит, будет жертва, с помощью которой произведут ритуал. А значит, мы являемся пособниками убийства! Я не хочу, чтобы оставшуюся жизнь меня грызла совесть, зная, что я фактически подписала смертный приговор ни в чем не повинному человеку.

— Кто в королевской семье светлый?

— Рэне. хватит болтать, займись делом!

Джен имел в виду наблюдение. А я и наблюдаю. Наблюдаю! Как мой друг сейчас взламывает королевскую сокровищницу, отказываясь отвечать на мои вопросы.

— Кто в королевской семье светлый?! — Мы люди негордые, вопрос и повторить можем. Два. три раза, если потребуется, то и все пятнадцать.

— Принц Уиллис. — Джен метнул на меня строгий взгляд, — Все. довольна^? Работаем дальше!

Таки есть… Есть светлый. Значит, мои догадки верны. И я…

— Я не буду красть этот кинжал.

Джен скривился.

— Дорогая моя. ты издеваешься^? Мы сейчас взламываем королевскую сокровищницу, и ты говоришь, что не будешь красть кинжал?!

Я просто кивнула, без лишних комментариев.

— Рэне. ты со… — Джен замолк на середине слова. Я тоже насторожилась.

С обеих сторон начали доноситься звуки сотен шагов и шорох не то плащей, не то штанов… Дыхание мгновенно участилось, ноги, казалось, приросли к полу, оставив все надежды на спасение.

— Твою… бездну! — Вы ругался напарник, и. дернув меня, кинулся к двери, из которой мы вышли.

Кажется, стража здесь все‑таки есть… И большая.

Сердце начало гулко стучать в груди, отдаваясь звоном в ушах. Расстояние до желаемой двери показалось мне длиною в несколько километров, хотя на деле здесь не больше ста метров. С этой стороны' дверь слилась со стенами, так что найти ее еще надо постараться.

Джен позаботился об этом и заранее оставил на ее краю металлический крюк. Когда мы забегали внутрь, шаги стали совсем близкими, внушая безотчетный страх о конце нашего бренного существования. Преодолевая внутреннюю борьбу с самой собой, побежала вперед, вложив все накопленные силы в этот забег. За спиной слышала слегка сбившееся дыхание напарника, но иногда оно пропадало, возвращаясь вновь через какое‑то время. Джен периодически останавливался, прислушиваясь, идут за нами или нет. Я была уверена — за нами идут. Не могут не идти. Поджилки у меня просто так не трясутся. Они чуют приближение писца.

Бег замедляли сужающиеся проходы, отнимая у нас время и приближая стражу. Теперь их стало отчетливо слышно. Радовало одно: идти всей толпой они не смогут, только бежать по одному в ряд. А значит, шансы, в какой‑то степени, уравнялись. Но спокойствия это не прибавляло.

Осложняла отрыв от погони духота, ощущавшаяся как никогда четко.

Я бежала, прокручивая в голове счастливые моменты, которые мне довелось испытать за свою жизнь. Прощаться с ней еще рано, но не могу гарантировать, что не станет поздно.