Академия темных. Игра на выживание

Помню, когда родители привели меня в первый класс. Одна девочка. Лиза Петрова, потеряла свой портфель. Я. как Шерлок Холмс, затеяла розыскную деятельность. Опросила всех возможных свидетелей, даже к директору. Николаю Петровичу, не постеснялась подойти и поинтересоваться, причастен он к пропаже портфеля или нет. Мама с папой были красные, как помидоры. Зато на записи первого сентября я мелькала в кадре чаще других.

А вот еще в десятом классе случай запомнился. Эдик Селезнев постоянно до меня докапывался. Мол. это ты не знаешь, это ты не правильно делаешь, то не так. это не так. и я. закаленная дедом, к стенке школьного шкафа его приставила, достала дротики заранее приготовленные, и сказала: либо извиняйся, либо я ты какую‑то часть себя оставишь на стенке шкафа. Эдик мое предупреждение в серьез не воспринял и засмеялся. Первый дротик воткнулся в паре миллиметров от его левого уха. После чего последовала фраза: "Лиса, ты чего?". Поскольку извинением данную фразу сложно представить, следующий дротик полетел в сторону правого уха. в сопровождение истошного: "Лис. я же пошутил". Меня не проняло, и я запустила еще один дротик, но уже целясь на его "корень". Перспектива остаться без оного органа напугала Эдика больше, чем отсутствие ушей, и сразу посыпались извинения, в искренности коих я не сомневалась, ибо в руках у меня еще ставалось три дротика.

В институте тоже была масса запоминающихся моментов, и даже здесь они были. И плохие, и хорошие. Больше плохого, но помнить надо всегда хорошее.

Из воспоминаний вырвал яростный шепот:

— Ты не туда свернула!

Ноги начали тормозить, но Джен подтолкнул меня вперед, не давая медлить.

— Поздно уже возвращаться. — Напарник озирался по сторонам, словно надеясь увидеть в стене тайный проход.

И почему, спрашивается, он не побежал первым? Джен точно бы не повернул не туда. Чего‑то подобного стоило ожидать. Не зря мне чуйка говорила: что‑то пойдет не так. Вот. пожалуйста! Я ведь знала, знала… Мы погибнем… Мы точно здесь погибнем, и нас никто не найдет в этих лабиринтах. Сгнием, как листва по весне… Или по осени… Неважно!

Топот бегущей за нами стражи разносился по коридору, превращая в прах любые надежды, что погоня прекратится. Джен рывком за руку втянул меня в узенький проход, рассчитанный явно на маленького ребенка, но никак не на двух взрослых людей. Проход оказался не проходом, а коротким тупиком. Видимо, хотели сделать ответвление, но передумали.

Здесь стояла кромешная тьма, так что даже тусклый свет из коридора сюда не проникал. Вряд ли нас заметят, если не решат сюда заползти.

Мысль о возможном спасении лихорадочно прокручивалась в голове, но укоренившееся чувство "мы пропали" не дало ей возродить уверенность в том. что мы выберемся.

Поскольку места здесь едва хватало на одного, я целиком и полностью впечаталась в Джена. Он. замерев, не спускал с меня янтарных глаз, цвет которых я мысленно представила. В такой темноте лишь приблизительно угадываются очертания. Взгляд его я скорее почувствовала, чем увидела. Зато четко ощутила горячее дыхание возле правого уха и теплые пальцы, ободряюще сжавшие мой мизинец. До остальных, видимо, не смог добраться. Не знаю, что на меня больше повлияло: темнота, мы "слипшиеся" или сжимающие пальцы мой мизинец, но тревога странным образом нехотя начала отступать.

Разум противился, крича "Мы все умрем". Джен не должен был идти на эту кражу со мной. Я не должна была, не имела права втягивать его во все это. И единственно правильным, по моим представлениям, было сейчас сказать еле слышное:

— Прости. — И постараться не разрыдаться. Не то место для обильного потока слез. Тем более, что там. по коридору, бегут стражи. Джен еще сильнее стиснул мизинец, не обронив ни слова.

Дышать в таком положении не то что трудно. — практически невозможно, а застрявший на подступах комок слез и вовсе сводил вдохи к минимуму. Топот убегающих дальше стражей, вереницей спешащей вглубь, понемногу стихал. Джен, прикоснувшись губами к моему лбу. бесшумно выдохнул. Да. надолго же нам запомнится эта вылазка. А ходить по темным коридорам я и вовсе теперь буду бояться.

— Ты первая. — Шепнул Джен, когда шаги стали глухо доноситься до нас.

Я вылезла, пропуская на выходе Джена вперед. Последний шанс. Другого шанса убежать у нас уже не будет. Не могу сказать, откуда взялась уверенность в собственной правоте, но именно это придало сил бежать дальше, вслед за Дженом. боясь снова не туда свернуть.

В боку начало слегка покалывать, в горле от нехватки кислорода началось жжение. Все‑таки проветривание в этих лабиринтах не предусмотрено, а уж бег здесь и вовсе противопоказан. Кто‑то из стражи сообразил о нашем маневре, потому что сзади начал доноситься стремительный топот погони и разъяренные мужские крики, отдающие команды.

Страх уступил место слабеющему телу. Нет. бежать я еще могу, не зря же столько времени меня изнуряли тренировками. Единственное, долго я не пробегу. Легкие, такое ощущение, сейчас выпрыгнут наружу. Будь мы на свежем воздухе, я пробежала бы еще с пару километров.