Академия тишины

Габриэль все так же лежал, закутанный в простыню и тихо сопел в подушку. Если и притворялся, то хорошо, качественно. Впрочем… Я протянула руку и погладила его по макушке, одновременно чуть-чуть подправляя его магические плетения так, чтобы он спал чуточку крепче. Чтобы он не услышал, как я ухожу.

Я поднялась и на цыпочках пошла в ванную. Умылась, хотя в целом в этом не было необходимости, в конце концов, Габ — маг воды. Вспомнив скользившую по бёдрам и животу водяную змейку, я вспыхнула. Надела рубашку Габриэля, стараясь не вдумываться в то, как она пахнет им — хотя бы так, прикрывает то, что нужно, надеюсь, он простит мне эту маленькую кражу. Прихватила свою обувь — единственное, что уцелело. Надо дойти до комнаты Джеймса и постараться не попасться никому на глаза. Впрочем, вряд ли со вчерашнего вечера тут прибавилось постояльцев.

Габ такой хороший. По-настоящему хороший. Волшебный, совершенно потрясающий, слишком хороший для меня, я всегда это знала, с первого мгновения, самого-самого первого взгляда. И с ним мне было так хорошо. Ни малейшего отторжения, и его тело — именно то, что мне нужно, как продолжение моего. Или наоборот.

Наверное, именно потому я всегда старалась притворяться перед ним, именно перед ним. Мне было проще снять одежду целиком, подпустить его к своему телу, чем приоткрыть мысли, переживания, страхи. Мне хотелось быть для него самой лучшей, такой, какой я никогда не была. Ведь он сам, с того момента, когда три года назад мы встретились первый раз на хуторе, казался мне совершенно невозможно идеальным.

Наверное, я ошибалась. Но теперь Габриэль сам хотел, чтобы я ушла… Нет, не так. Он должен был хотеть, чтобы я ушла.

Джеймс, как ни странно, не спал. Лежал, заложив руки за голову, глядя в потолок, но увидев меня, вскочил, обстоятельно, демонстративно осмотрел и присвистнул.

— Вообще-то, когда я предлагал поговорить, я имел в виду именно то, что сказал — поговорить. Странные у тебя представления о разговорах…

— Заткнись, — оборвала я его выступление. — Дай мне что-нибудь из своей одежды.

— Я что, чемодан с собой притащил? — возмутился он. — Мы спасать тебя шли, а не в туристический поход! — но все же извлек откуда-то из-под кровати увесистый мешок и принялся в нем копаться, ворчливо бормоча что-то себе под нос. Наконец достал брюки, носки и что-то вроде мехового жилета.

— Пойдёт? Твоя одежда где?!

— Сгорела.

— Судя по тому, что ты заявилась почти голая… в такой знакомой мужской рубашке в пять утра… сгорела в пламени страсти. Как старшему брату мне стоит пойти набить морду коварному совратителю. Джейма, ну вы нашли время, конечно… Ты понимаешь смысл слова "по-го-во-рить"?!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Как старший брат и Габриэля тоже, ты можешь набить морду мне, потому что совратитель — это я.

— Да? У, как все запущено. Хотя, в целом, ожидаемо. Нет, я бы побил вас обоих, оба, по-моему, малолетние идиоты. И, кажется, ты собираешься сбежать в лучших традициях бессовестных развратников?

— Именно.

— Корнелия, кстати, тоже сбежала, позволь тебе напомнить — и ни к чему хорошему это не привело.

— Это другое!

— А как же диплом?

— Пошёл он в… — я задумалась, куда бы поглубже послать несчастный диплом, но плюнула на это безнадёжное дело. — Денег дашь? И принеси лист и перо, наверное, у хозяина должны быть.

Жаль, но за мальчика я уже никак не сойду. Брюки Джеймса оказались совершенно неудобными, тесными в бёдрах и болтающимися на талии, а еще слишком длинными, пришлось подворачивать. Рубашка тоже давила в груди. Вот же тощий глист! Зато жилет оказался подходящим, явно больше, чем нужно, но удобным.

Пару слов Габриэлю написать оказалось сложнее, чем все сочинения и конспекты Академии. Наконец, я сдалась, перечеркала все дурацкие пафосные «прости», «забудь», «люблю» и нацарапала просто «спасибо за всё».

— Джей… — братец подошёл ближе, ухватил меня за плечи. — Что произошло? Куда ты собралась? Я так долго тебя не видел, без тебя оказалось ужасно паршиво. Я уже реально жалел об этом отдельном теле — если бы я был с тобой, вместе мы бы точно раньше оттуда выбрались. Слушай, если он тебя обидел, я правда его прибью… какой он мне брат, так, без году неделя, а тебя я всю жизнь знаю и…

В глазах защипало.

— Лучше бы он меня обидел. Нет, он ни в чем не виноват, даже не смей в чем-то его обвинять, это я сама, всё сама, Джейси… мне надо проветриться, правда. Хватит с меня этого всего. И… не говори ему ничего, пожалуйста. Просто письмо передай.