Академия в Долине Ураганов

На экскурсию для новичков мы с Марсиком отправились в приподнятом настроении, улыбаясь и радостно переглядываясь. Наш милый спаситель выжил, какое счастье!

Хоть его и потрепали верги, но драконья магия творит чудеса и способна излечить любые раны. Хорошо, что у Эдварда есть дракон-покровитель. Возможно, это его начальник. Как известно, все выпускники Файбриджа занимают высокие посты, выше них в государственной иерархии только драконы. А в том, что Эдвард когда-то закончил нашу Академию, я уже не сомневалась. Его способность аккумулировать магию вызывала удивление, например, портал для нас он открыл даже без портального амулета.

Это впечатляет!

Через сад от общежития прошли к главному корпусу, по дороге заметили госпожу Хлойс, которая, злобно прищурившись, что-то выговаривала растерянному и покрасневшему адепту. Мы предусмотрительно свернули на боковую аллею, чтобы не столкнуться с коброй нос к носу.

Экскурсию проводил проректор Павел Николаевич. Командуя зычным басом, квадратный мужчина повёл нас за собой, всё показывая и объясняя. Серебряная вышивка на его бархатном камзоле блестела и вспыхивала искорками, низкий голос рокотал.

– К концу первого курса вы научитесь накапливать трёхкратный объём драконьей магии, доступный в течение дня обычному человеку. К концу второго – шестикратный, а к концу обучения дойдёте до десятого уровня. То есть вы получите доступ к мощным потокам магической энергии. Запомните, молодые люди, категорически запрещается использовать магию с недобрыми намерениями. Смотрите у меня! Чтобы друг другу, <***>, не пакостить! А то знаю я вас, <*** ***>, аристократов!

Последние предложения содержали непонятные слова. Очевидно, являясь в прошлом иномирцем, проректор использовал выражения, привычные в его земной жизни. Моя Маруся тоже порой произносила совершенно загадочные фразы, но расшифровать их отказывалась.

– За использование магии в преступных целях назначено суровое наказание – отчисление и лишение всех приобретённых знаний, умений и способностей, – произнёс Павел Николаевич таким тоном, что у всех по спине побежали мурашки.

В главном корпусе мы осмотрели огромные аудитории, богато оборудованные лаборатории и парадный зал с колоннами из блестящего мрамора цвета лаванды.

– В Академии четыре факультета – Драко, Хомо, Эко, Дивайн. К окончанию первого курса вам необходимо определиться с выбором, – продолжил инструктаж Павел Николаевич.

Сквозь высокий арочный проём мы вступили на территорию Факультета Драконоведения. По синим стенам змеились серебряные узоры, там и тут возвышались чёрные фигуры, изображающие прекрасных чешуйчатых ящеров.

– Здесь изучаются науки, связанные с жизнедеятельностью драконов, их анатомия и физиология, а также история и магические особенности.

– О, как я хочу на этот факультет, – горячо прошептала мне на ухо Марселла.

А мы, рассмотрев витражи, скульптуры и панно на серебристо-синем этаже, отправились дальше.

– Хомо – социально-бытовой факультет, – пророкотал Павел Николаевич. – Его выпускники возглавляют министерства, регулирующие экономику и социальную сферу Эралиана.

– О, это тоже неплохо, – снова зашептала Марселла.

– Эко – факультет экологии. Так как лунные драконы озабочены сохранением природных богатств Империи, вопросы экологии имеют приоритетное значение. Если выберете этот факультет, вас ждут научные экспедиции в заповедные уголки Эралиана, а так же в Мерцающий лес и Дикие Земли.

– Ух ты, экспедиции, поездки! Хочу, хочу! Правда, в Мерцающем лесу, наверное, ужасно страшно! – опять защекотала мне ухо горячим дыханием подружка.

– И наконец – Дивайн. Божественный факультет.

Интерьер крыла, занимаемого этим факультетам, был выдержан в нежно-голубых и молочных тонах. Восхитительные полупрозрачные панно парили в воздухе, с высокого потолка на тончайших золотых нитях свешивались белые шары магических светильников. Мы замерли, потрясённые красотой этого помещения.

– Тут вы познакомитесь с историей и ритуалами, посвящёнными святой Богине Фуэндэ, изучите архитектурные объекты, возведённые в её честь.

– Ой, я обожаю богиню Фуэндэ! – страстно зашептала Марселла.

– Юная леди, повторите, что я сейчас сказал! Да, вы, вы! – вдруг рявкнул Павел Николаевич и так громко, что его мощный рык отозвался эхом под сводами факультета.

Марселла замерла, ни жива, ни мертва.

– Когда говорю я, адепты слушают! – прорычал Павел Николаевич.

Моя бедная подруженция только хлопала густыми чёрными ресницами, таращила голубые глазки и беспомощно, как карасик, открывала и закрывала рот.

Увидев её испуг, проректор смягчился:

– Ну что же вы, юная леди, шу-шу-шу да шу-шу-шу! Так дело не пойдёт, милая!

Когда толпа студентов двинулась вслед за проректором на следующий этаж, я взяла Марселлу за руку и еле-еле сдвинула бедняжку с места: её парализовало от ужаса.

– Больше не скажу ни слова! – поклялась она.

– А это наш зал славы, – объявил Павел Николаевич, вводя нас в сумрачное помещение.

Он бросил всего лишь один взгляд вверх – и купол над нами вспыхнул мириадами ярких огоньков.