Академия вампиров. Взгляд Дмитрия (ЛП)

— Конечно, но я должна сообщить вам, что она, вероятно, поспит еще немного. Лекарство, которое я ей дала, было немного сильным, она, вероятно, какое-то время будет немного вялой. В противном случае с ней все должно быть в порядке, и она сможет вернуться в свою комнату после того, как проснется. Я не думаю, что я могу предложить что-то еще. Если что-то случится, не стесняйтесь сообщить об этом медсестре. Я буду рада вернуться, если понадоблюсь.

Роза действительно еще спала, когда я вошел. Я подкрался к изножью кровати, приподняв кусочек простыни, прикрывавшей ее правую лодыжку. Как и сказал доктор, не было ни единого признака ее падения. Я быстро проверил другую лодыжку, просто чтобы убедиться, что не ошибся, на какую ногу пришлась сила падения, но она выглядела точно так же, как и первая. Ни отеков, ни синяков, ни царапин. Она была просто немного красной и, возможно, немного теплее на ощупь. Без всяких объяснений, поддавшись усталости, я накрыл ее ноги покрывалом и вернулся на стул рядом с ней.

На этот раз без зрителей я свободно пригладил ее волосы, заправив шелковую прядь за ухо. Несколько минут спустя я тихо дремал рядом с ней, подперев голову рукой.

Казалось, прошло всего несколько минут, когда я начал слышать, как она ворочается на кровати, медленно пробуждаясь от наркотического сна. Я наблюдал, как ее глаза открылись, пытаясь сосредоточиться на огнях над ней.

— Роза?

Она повернулась на мой голос, с улыбкой встретившись со мной взглядом.

— Привет, — ее голос был немного хриплым, и я поискал немного воды, чтобы предложить ей.

— Как ты себя чувствуешь? — я протянул ей бутылку, и она быстро выпила половину одним глотком, поморщившись, когда прохладная вода коснулась ее горла.

— Странно. Немного сонно.

— Доктор Олендзки дала тебе что–то от боли — ты выглядела довольно плохо, когда я тебя принес.

Я все еще был удивлен, что не было никаких серьезных повреждений или вообще каких-либо видимых повреждений.

— Я этого не помню… как долго я была без сознания?

Я взглянул на часы, время уже близилось к утру.

— Несколько часов.

— Должно быть, перелом был сильным. Должно быть, все еще силен.

Я видел, как она шевелит пальцами ног под тонкой простыней.

— Мне совсем не больно.

— Нет. потому что ты не была серьезно ранена.

Она выглядела примерно такой же удивленной, как и я.

— Ты уверен? Я помню…то, как кость согнулась… Нет. Должно быть, что-то сломано, — она начала садиться, немного быстрее, чем, вероятно, следовало бы. — Или, по крайней мере, вывихнут.

Я схватил ее за плечо, когда увидел, что она неуверенно покачивается, все еще находясь под действием лекарства.

— Осторожнее. Твоя лодыжка может быть в порядке, но ты, вероятно, все еще немного не в себе.

Она продолжала сидеть, потянувшись за одеялом немного медленнее, чем раньше. Она осмотрела свою ногу, как и я, даже проверила другую, чтобы быть уверенной. Увидев доказательство того, что все в порядке, она пожала плечами и вернула свое внимание ко мне.

— Боже, мне повезло. Если бы я повредила ее, это на какое-то время лишило бы меня практики.

Я рассмеялся и вернулся на свой стул рядом с ней. Конечно, она беспокоилась об этом.

— Я знаю. Ты продолжала говорить мне это, пока я нес тебя на руках. Ты была очень расстроена.

Я почти не заметил, как она слегка вздрогнула, прежде чем заговорила.

— Ты… ты принес меня сюда? — я не мог сказать, позабавила ее эта идея или смутила.

— После того, как мы разломали скамейку и освободили твою ногу.

Она откинула голову к стене, закрыв лицо руками, прежде чем мы оба начали смеяться. Возможно, я слишком остро отреагировал раньше, рванувшись со скамейки как сумасшедший, но я так беспокоился о ней. Это был ничем иным, как чудом, что она не пострадала, но я не собирался подвергать сомнению тот факт, что с ней все в порядке. Ее смех превратился в тихий стон, когда она кое-что поняла.

— Какая-то скамейка мне все испортила, — по крайней мере, мне показалось, что она так сказала. Ее слова были приглушены до такой степени, что я с трудом их понимал.

— Что?

Наконец она пошевелила руками, рассеянно вытаскивая волосы из теперь уже разрушенного пучка и позволяя им свободно свисать, когда она вздохнула.

— Я пережила целый день, охраняя Лиссу, и вы, ребята, сказали, что я хорошо поработала. Затем я возвращаюсь сюда и встречаю свое поражение от скамейки, — она отвела взгляд, пряча румянец, разлившийся по ее щекам. — Ты знаешь, как это неловко? И все эти парни тоже видели!

— Это была не твоя вина, — заверил я, сдерживая улыбку, зная, что это только заставит ее чувствовать себя хуже. — Никто не знал, что скамейка сгнила. Все выглядело прекрасно.

— И все же. Мне следовало просто держаться тротуара, как нормальному человеку. Другие новички засмеют меня, когда я вернусь.

Выражение ее лица разрушило мою маску. Конечно, она больше беспокоилась о потенциальной травле со стороны других учеников и о том, что будет выглядеть глупо перед стражами. Не то чтобы ей только что удалось избежать серьезных травм или чего-то в этом роде. Я удивленно покачал головой.