Академия вампиров. Взгляд Дмитрия (ЛП)

Отчасти трудность заключалась в том, что я не был уверен, как подойти к теме того, что произошло между нами. Некоторые линии было легко нарисовать. То, что произошло в моей комнате, было неправильным и не могло повториться.

Однако, воспоминания преследовали меня. После того, как мы вернулись домой после спасения и меня осмотрели с несколькими незначительными травмами, я был готов упасть в обморок и попытаться забыть обо всем до утра. Мой план был полностью перевернут с ног на голову, когда я вошел в свою комнату и обнаружил, что туфли Розы сброшены с края моей кровати. Простыни все еще были смяты после нашей встречи, и в конце концов я заснул на полу, когда воспоминание о ней, обнаженной подо мной, стало для меня невыносимым. Запах ее шампуня все еще витал на моей подушке, но было неясно, стало ли от этого лучше или хуже.

Хотя было легко понять, что наши действия в ту ночь — вынужденные или нет — были неприемлемыми, на песке было еще несколько четких линий. Поцелуи с ней и любая другая физическая форма привязанности не рассматривались, какой бы незначительной она ни была. То же самое относилось и к тому, чтобы открыться ей эмоционально. Я позволил себе сблизиться с ней гораздо сильнее, чем должен был. В то время как дружба была приятной, конечный результат был катастрофическим. Мне следовало вести себя более профессионально и никогда не переступать границы наставничества. Я был нужен, чтобы тренировать ее, и больше ничего.

Тренировки…с этим тоже все было неясно. Честно говоря, я не знал, смогу ли я продолжать тренировать ее, но я не был уверен, что это значит для нас. Я имею в виду не нас вместе, а по отдельности. Роза все еще не совсем догнала своих одноклассников, и поскольку наши дополнительные тренировки были важным условием ее зачисления и окончания, я не был уверен, что ей разрешат остаться без них. Вы могли бы подумать, что ее участия во время спасения принцессы Василисы было бы более чем достаточно, чтобы обеспечить ее пребывание, но директриса Кирова, возможно, все еще ищет любой предлог, чтобы избавиться от нее.

Отказ обучать ее — или, что еще хуже, выяснение того, почему я отказывался обучать ее, — приведет к ее исключению. Я не мог так поступить с ней. Я не мог быть причиной того, что ее карьера была разрушена еще до того, как она началась.

В то же время я также не мог пожертвовать своей собственной карьерой. Это было эгоистично, но я не хотел портить свою собственную репутацию или положение, ради которого я упорно трудился. Раскрытие моей неосторожности с Розой сделало бы и то, и другое. Отказ от продолжения наших тренировок и просьба о переводе тоже. Это не только вызвало бы сложные вопросы, но и означало бы потерю моей работы в качестве основного стража Лиссы. Такая должность была почти неслыханной для такого молодого человека, как я. Моя гордость не хотела избавляться от этого.

Однако это также означало оставаться рядом с Розой, у которой было еще больше шансов стать ее стражем после окончания школы теперь, когда их связь становилась все более известной. Если сейчас было трудно находиться рядом с ней, то что будет в будущем?

На четвертый день после спасения мое решение было принято за меня. В тот же день я присутствовал на официальном разборе полетов. Были обсуждены заявления Розы, Василисы и Кристиана, а также свидетельства очевидцев нескольких стражей, включая меня. Мы говорили не только о том, что сделал принц Виктор, но и о том, почему он это сделал. Он уже признался, что пытал Лиссу, чтобы заставить ее исцелить его. Ее целительная сила стала общеизвестной среди администрации, как и причина связи Розы и Лиссы. Многие все еще скептически относились к использованию «Духа», как его теперь называли, но большинство убедились в этом после того, как Василиса провела живую демонстрацию и залечила небольшой порез на моей руке.

Несмотря на то, что признание Виктора должно было сделать это дело достаточно открытым и закрытым, мне было ясно, что это будет долгий процесс. Учитывая положение Виктора как хорошо известного и титулованного члена Королевской семьи, открытие нового элемента Магии, который не признавался десятилетиями, и несколько других сложных аспектов, пройдут месяцы или, возможно, годы, прежде чем будет вынесен окончательный вердикт.

Хотя мне, несомненно, нужно было бы дать показания еще раз или два, я был рад, что моя роль во всем этом по большей части закончилась. Я был еще более благодарен за то, что Роза и другие вовлеченные студенты больше не будут обременены.

Как только разбор полетов закончился, я направился в спортзал. У меня было несколько часов до вечерней смены, и, поскольку занятия на весь день закончились, я был совершенно уверен, что это место будет в моем распоряжении. Я пробыл там всего минут десять, прежде чем услышал, как распахнулись двери. Я автоматически повернулся на неожиданный звук, но все еще был потрясен, когда вошла Роза. Ей потребовалась секунда, чтобы заметить меня, но, когда она это сделала, я почувствовал тошноту в животе.