Академия второго дыхания: выход пантеры

Драгомил что-то зашептал, подняв руки с жезлом. Легкое покалывание прошлось холодной волной по моей коже. Очень сильная, древняя магия вступала в современный мир.

Жезл засиял, медные кольца на нем закрутились как змеи, поблескивая полированными боками. Заискрил костяной кончик артефакта. В комнате стало резко морозно и страшно, изо рта пошел пар.

Терять было нечего. Я приготовилась к броску.

— А это кто? — спросил Ронни, обнаружив меня, выползшую из-под тела упавшего Деда, всю в крови и с растрепанными волосами. — Молоденькая. Где-то я ее видел…

Крысюк шагнул в мою сторону и перекрыл линию прыжка на Драгомила. Я чуть не взвыла от расстройства.

Судья недовольно посмотрел на помощника, посмевшего нарушить его концентрацию, сосредоточился и выпалил итоговые слова, почти крича и наставив жезл на Фороса:

— Примарх одекс!

Комнату залило мертвенно-бледное освещение.

Спеленатое цепями тело Змея затряслось как в конвульсиях. Даже находясь без сознания, он хрипел, выл, рыдал. Как будто его резали наживую. Жалкие болезненные звуки древнего оборотня, теряющего себя.

Пантера внутри меня, до этого храбрая даже в тяжелейших и опаснейших ситуациях, вдруг испуганно мявкнула, заскребла лапами и начала закапываться поглубже.

Я, готовившаяся совершить оборот и прыгнуть, вдруг перестала чувствовать кошку. Ощущения были странные. Зверь и был, и его не было. Моя вторая ипостась забилась, как кролик в нору, и тряслась. Ни выцепить, ни выманить.

Напрягая руки, я поняла, что не появляется и намека на лезвие. Юный примарх внутри вел себя как трусливое дитя, испугавшись присутствия древнего артефакта против оборотней.

— Получилось! — громко и счастливо произнес Драгомил. — Видишь, брат? У меня все получилось. Там, где природа принесла тебе на подносе и с поклонами, я пришел и забрал сам. Природа, она же глупая самка. Сначала бежит и отдает любовь смазливым счастливчикам, зато потом полностью и самозабвенно ложится под настоящего самца.

Судья залюбовался сверкающим, будто пережевывающим полученную силу жезлом.

— Десятилетия поиска и подготовки… Столько лет жизни в поисках справедливости. Вот почему я лучший судья! Потому что знаю, что такое настоящая справедливость. Я, старший сын, должен был стать примархом, а не беспутный маленький гуляка и бездельник. Это не моя судьба — обычный маг. И вот теперь в моих руках все! Никто не чувствует примархов, а я буду ходить рядом, близко-близко, за спинами беззаботных любимцев судьбы, которым сила досталась просто так. Слышишь, брат! Я заберу ипостась у всех примархов, я переиначу всю расстановку сил. Маг-примарх. И никто не узнает. Только я и ты. Ты будешь знать все.

Голос судьи, сначала спокойный и сильный, становился все более хриплым, прерывистым, горячечным. А надо мной в это время навис крыс, протянул руку, чтобы отбросить закрывающие лицо пряди слипшихся волос.

— Ронни, оставь девку в покое! Времени почти нет. Тащи следующего примарха.

Крыс, ворча, убрал от меня руку. Продолжая с подозрением оглядываться, он пошел ко второй клетке. Я закрыла глаза и упрашивала, умоляла, приказывала появиться кошке. Та шипела откуда-то из глубины и выходить, предательница, отказывалась.

Хотелось плакать от бессилия и внезапно появившегося страха. Нет. Только не сдаваться. Я сжала зубы, поняв, что и моя жизнь, и жизнь Родди сейчас зависят только от моей собранности и хладнокровия. Что ж. У меня еще осталась впечатляющая физическая сила. Буду драться до последнего.

Я услышала скрежет. И поняла, что от напряжения начали крошиться зубы.

По темным стенам зловеще двигались огромные тени. Игра отблесков многочисленных свечей превращала тень крыса в вытянутого в длину как многоножка скособоченного монстра, а изображение судьи оказалось высоким, подпирающим потолок, но извращенно тонким, длинноруким. Его тень двигалась, раскидывая по стенам множество мелких подтеней, все с дергаными, резкими, паучьими движениями.

Черные марионеточные монстры на стенах пугали так же, как их источники-люди. Словно ритуал позволил заглянуть по другую сторону их душ, вывернув наизнанку и открыв истинную натуру.

— Хозяин, а когда я получу льва?

— Завтра, как только выберемся из города. Получишь расчет в клубе, сразу садись в поезд. Потом уедем в мое поместье. Мы не знаем, как долго и с каким периодом адаптации будут приживаться звери. Нельзя выдать себя странным поведением сейчас, после того как мы столько сделали. Это будет непростительной глупостью.

Голос Драгомила опять приобрел спокойную певучесть, зазвучал рассудительно.

Судья удивительно нежно разложил обессиленного второго мужчину внутри пентаграммы и точными красивыми движениями профессионала обновил изображения рун. Полузакрыв глаза, он аккуратно подпитал руны и встал над слабо дышащим телом.

— Какое облегчение! Теперь, когда жезл собран и обрел полную силу, не обязательно убивать. Я оставлю тебя в живых, Шакир. Буду изредка заглядывать к тебе и делиться новостями.

Шакир?